Он смотрит, как юные хозяева мотоциклов возят свои фамильные реликвии туда-сюда по мастерской. «Сайдвиндеры», «блэкторны», «рокхопперы», «снейкчармеры», «скорчеры», «дюнблейзеры», «санблейзеры», «бэктрейлы», «даймондбэки», «сэндтреккеры», «дезерткроулеры»… и прочие, прочие, прочие.

На самих владельцев Адам старается не смотреть. Не поднимая глаз, шагает за Сэди.

В мастерской стоит лязг и стук молотков. Трое смазчиков на низких деревянных скамеечках обрабатывают колесные спицы и прочие механизмы. Повсюду валяются детали мотоциклов, пахнет резиной и маслом. Волна запахов и звуков окатывает Адама.

Сэди забирает у него мотоцикл, нечаянно касаясь руки Адама, но не замечает этого. Поворачивает руль «лонгторна», приподнимает мотоцикл. Крутит колеса. Садится на корточки, чтобы осмотреть передачи. Хмурится, цыкает. Выпрямляется, вытирает лоб тыльной стороной ладони и смотрит на Адама. Лоб у нее в масле.

– Не мотоцикл, а развалюха, – бросает Сэди. – Подвеска пробита. Переключение передач треснуло. Тормозные диски болтаются. И это я только начала.

Адам моргает. Он не знает, что сказать.

– Ты можешь это починить?

– Разумеется. Это же мотоцикл.

Лязг и стук молотков эхом отражается от стен. Склад пульсирует от грохота.

– Тебе нужно снаряжение, – перекрикивает шум Сэди. – Иди туда.

Вдоль всей дальней стены тянется клетка, которую запирают на висячий замок. Шириной шагов в десять. Она битком набита всевозможными принадлежностями для мотоциклов. Тут и сиденья, и спицы, и цепи передач. Камеры покрышек и шины с внедорожными протекторами. Хромированные шипы: длинные, прочные, с острыми концами. Ящики с разнообразными болтами, шайбами, шестигранниками, хомутами. У Сэди есть все, что только может понадобиться байкеру. На острых крюках гроздьями висят защитные очки. Упаковки с провиантом. Клейкая лента. Шлемы. Воздушные маски. Теплозащитные одеяла.

Чуть поодаль, в открытом металлическом шкафу – различные ветро– и влагонепроницаемые куртки, а за ним – вешалки с гоночными костюмами. Адам замечает, что все они не новые, поношенные. Большинство порвано, истерто, некоторые в темных пятнах, происхождение которых не вызывает сомнений. Это засохшая кровь.

– Выбирай, – предлагает Сэди. – Это все, что осталось.

Адам рассматривает снаряжение. Он знает, что по условиям гонки любой ездок может бесплатно брать все, что считает нужным. А поскольку гонками ведает Полковник и мастерская Сэди принадлежит тоже ему, она получает свою долю, чтобы покрыть убытки.

Адам косится на «лонгторн», внезапно вспоминает о Фрэнке и каменеет от боли. Поднимает глаза на вентилятор под потолком, стискивает зубы.

Сэди пристально смотрит на Адама, а потом мягко произносит:

– Тебе нужно что-то еще? «Кодекс ездока»? Вроде бы у меня оставалось несколько.

«Кодекс ездока». Пособие для участников водденовых гонок. Некоторые утверждают, будто его написали эксперты. Чемпионы по стрельбе из рогаток, победители гонок, владельцы мотомастерских. Другие говорят, что автор не кто иной, как сам лорд Колбен Водден. Тот, кто придумал гонки. Адам вспоминает старый, весь заляпанный «Кодекс ездока», который хранился у них на ферме. Фрэнк читал ему вслух. Технические рекомендации: как залатать колесо, отрегулировать звездочку цепной передачи, какую лучше выбрать переднюю вилку. Сравнительный анализ различных видов мотоциклов, их преимущества, их история. Справочник гонок. Целая глава про рогатки.

– Эй! Земля вызывает Адама! Так тебе нужно что-то еще? – повторяет Сэди.

– Да, – отвечает Адам. – Рогатка.

Сэди впивается в него взглядом.

– А я думала, оружие – не твое.

Адам ничего не отвечает. Сэди пожимает плечами и направляется к стене, завешанной полками от пола до потолка. На каждой из них – маленькие кожаные сумки. Сэди выбирает одну, но потом кладет на место и берет другую. Поворачивается к Адаму и вынимает что-то из сумки. Это заплетенный косичкой жгут рогатки.

Сэди протягивает рогатку Адаму.

– Она из пеньки с водденитом. Удар получается невероятной силы. В умелых руках творит чудеса.

Адам берет у Сэди рогатку. Проводит пальцем по двум переплетенным половинкам жгута – одна темная, другая светлая. По тугим узлам, прохладным на ощупь.

Сэди наблюдает за ним.

– Я бы на твоем месте была поосторожнее с этим твоим дружком. Знаю я таких.

Адам раздраженно вертит рогатку в руках. Даже когда он наедине с Сэди, рядом маячит этот загадочный и опасный Кейн.

Адам цепляет рогатку к ремню, притворяясь, будто ему это не впервой, но получается неубедительно.

– Никакой он мне не друг.

– Но ты же с ним едешь, разве нет? – спрашивает Сэди. – Есть кому тебе помочь?

– Я еду один.

Сэди смотрит на Адама, и свет отражается в стеклах ее очков. На мгновение ему кажется, что Сэди съежилась, словно от боли, но это ощущение быстро проходит. Девушка выпрямляется.

– Бери, что хочешь. – Она кивает на клетку с принадлежностями. – Скажи им, что тебе надо, и через два часа можешь забирать. Байк тоже будет готов вовремя.

И, не говоря ни слова, увозит его мотоцикл прочь. Шины «лонгторна» жалобно скрипят по бетонном полу.

У Адама екает сердце и горят щеки. Он входит в клетку, чувствуя себя полным идиотом. Ему стыдно за то, что он ляпнул, что едет один. Но сказанного не воротишь. Надо как-то с этим жить.

Ему стоит огромных усилий не броситься вслед за Сэди, чтобы просить у нее прощения. Поблагодарить за вчерашнее. Спросить, как она себя чувствует. И откуда синяк. Но вместо этого он молча идет к полкам. Тем более что Адаму прекрасно известно: в такой семейке, как у Сэди, синяки – дело житейское.

Ему жилось бы куда проще, не будь она самой красивой девушкой в Блэкуотере. Но беда даже не в том, что Сэди красавица. Проблема в ее родне.

Она сестра Леви Блада.

И, что еще хуже, дочь Полковника Блада.

– Это больно? – спрашивает Адам.

Врач смотрит на него.

– Зачем спрашиваешь, когда сам знаешь ответ?

Клиника подключений – это пустая комната в здании мэрии. Адам сидит в ней, пристегнутый к металлическому стулу. Лицо стоящего перед ним доктора словно высечено из камня. Впалые щеки и длинный подбородок. Глаза темно-синие, почти черные. На нем хирургическая маска и резиновые перчатки. В правом кулаке зажат электроскальпель, подсоединенный к пищащему аппарату. Белый халат заляпан бурой кровью.

– Каждый здесь задает один и тот же вопрос, – продолжает доктор. – При том что знает ответ.

Адам непроизвольно вздрагивает. В комнате холодно. Он обрит налысо. Еще одно условие гонки. Все бреют головы. Даже девушки.