Робот убирает сканер обратно и снова поворачивается к Адаму. Некоторое время молчит, совсем как человек. Потом раздается его глухой монотонный голос:

– Данный объект недвижимости больше не принадлежит никому из свободных граждан. С этого момента ваш мотоцикл не считается собственностью семьи живого свободного гражданина. В вашем распоряжении один день, чтобы оплатить участие в гонке. В противном случае вам предоставят иное жилье, и вы будете приписаны к шахте. Вы меня поняли?

Адам смотрит на робота.

– Вы даже не спросите, как он умер?

– Травма головы, – отрезает КРОТ. – Приказ понятен?

– Какая разница.

– Вы поняли или нет?

– Да. Я все понял. Слушаюсь.

Робот садится на мотоцикл, заводит мотор, оба КРОТа разворачиваются и бок о бок уезжают туда, откуда приехали. Адам смотрит им вслед, пока они не скрываются из вида.

Теперь ему больше ничего не остается. Ему нечего терять.

Он последний, кто остался. Как свинья старика Дэгга. Последний Стоун.

И он сделает то, для чего появился на свет.

Примет участие в гонке.

Адам смотрит на могилу.

– Я выиграю, Фрэнк. Я обгоню всех. Я буду ехать, как ты меня учил. А потом я найду его. Того, кто тебя убил. И пролью кровь за кровь.

Адам замолкает. Слезы щиплют глаза. На него это непохоже. Он никогда не испытывал таких порывов. Это что-то новое. В душе у него поднимается какое-то странное ощущение. Мрачная злоба, какой он прежде не знал. Адам в ужасе. Но самое страшное, что ему чем-то нравится это чувство.

Стоит тихое сухое утро. Ни ветерка. Еще не жарко. Небо цвета индиго подернуто дымкой. Клубится пыль. В самой вышине, там, где синева переходит в черноту, плывут прозрачные перистые облака. День обещает быть чудесным.

Адам падает на землю и разражается рыданиями.

Он мчится во весь дух, словно в исступлении. Летит над дорогой. Шины накачаны до предела, и он чувствует их жесткое соприкосновение с дорогой. Спускаясь с крутого склона, он привстает в седле, и ветер раздувает его куртку. Он рывком надевает очки, переключает передачи и парит.

Адам открывает рот и кричит на ветру. Орет, пока язык не пересыхает, а горло не начинает полыхать огнем. Заградительная полоса из сухостойных деревьев по обе стороны дороги проносится мимо него, расплываясь серым пятном.

А вот и ветряная электростанция. Сотни турбин, рассекающих воздух, а между ними повернуты к солнцу плоские солнечные панели. Следом за высоким забором мелькает электростанция. Знаки кричат ему: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Он проносится мимо на такой скорости, что листовки с рекламой гонок разлетаются в разные стороны.

А вот и озеро, черное, широкое, прячущее в пучине секреты. Пахнет сыростью и илом.

Вот вздымается буровой станок, врубается в землю, грабит ее богатства.

Он мчится по Внешнему кольцу. Низкие домики, распаханные поля с разбросанными тут и там скелетами поломанных и выгоревших машин. По Внутреннему кольцу. Впереди маячат серые унылые высотки, где живут шахтеры, бедняки, умирающие.

Мимо проезжают двое дежурных КРОТов. Они патрулируют улицы. Синхронно поворачивают головы. Влево, вправо, влево, вправо. Останавливаются и смотрят на проезжающего мимо Адама.

Он не тормозит. Несется дальше.

* * *

К полудню Адам въезжает в центр города по главной дороге. Один под солнцем.

В голове у него шум: звенит стекло, бьются тарелки, хрустят обломки под ногами, скребут по деревянному полу каблуки ботинок (и металлическая нога), падает в яму тело с глухим стуком, от которого тошнота подкатывает к горлу, и лопата вгрызается в землю.

Он делает большой глоток воды из фляжки, надеясь, что в голове прояснится, но в ушах по-прежнему гудит. От этих звуков никуда не скрыться. И они не только в голове.

До Гонки остался всего лишь день, и Блэкуотер затопила черная волна. Это не тот город, по которому они вчера ехали с Кейном. Главную дорогу наводнили байкеры. Они раскатывают туда-сюда, ищут, с кем бы подраться. И большинство находит. Там и тут вспыхивают потасовки. И перестрелки.

Адам осторожен. Он знает, как это бывает. Банд в Блэкуотере множество, и они живут по собственным законам. Зимой они предусмотрительно не лезут на рожон, держатся в тени, предоставляя контроль над городом главной банде – «Скорпионам». Но летом, когда наступает время гонки Блэкуотера, все меняется. Появляются новые шайки, словно тараканы лезут из щелей.

И каждое лето одно и то же. Они сползаются отовсюду. Местные, чужие. Из городков, о которых Адам даже слыхом не слыхивал. Названия у них такие же суровые, как парни, которые оттуда приезжают. Вид у них демонический – в зеркальных очках, в защитном снаряжении, с оружием. Банды преступников, которые нарываются на драку.

Вот Мертвецы с алебастрово-белой кожей, крашеными – угольно-черными – зубами, губами цвета спелой сливы, подведенными глазами и длинными ногтями.

Вот Вороны в темных балахонах, зрачки скрыты под одинаковыми красными линзами, прячут лица в тени капюшонов. Молчаливые, как рыбы. Слывут искусными карманниками (в лучшем случае) и безжалостными наемными убийцами (в худшем).

Вот Псы-Воины. Сумасшедшие, буйные, жестокие. Их дьявольские ухмылки ни с чем не спутаешь. У них есть странная и кровавая традиция. Вступая в банду, они удаляют оба передних зуба, а резцы остро обтачивают: знак верности братству. Они ездят бок о бок, вздымая клубы пыли. Байкеры косятся на них и щелкают жгутами рогаток.

Вот великолепное племя Ястребов в малиновых куртках…

Вот Кинжалы… Вот Змеи.

Байкеры объединяются в банды, чтобы выжить. Чем их больше, тем безопаснее.

Но есть и другие.

Адам нутром чует одиночек и изгнанников. Тех, кто не принадлежит ни к одной из банд и никому не брат. Они излучают уверенность в себе. Она сквозит в каждом их жесте, в каждом действии. Хитрость и осторожность, свойственные скорее хищникам-одиночкам, чем людям. Адаму они хорошо известны. Ведь он один из них.

Он въезжает в длинную черную тень. Поднимает глаза и видит воздушные корабли.

Прибыли Наблюдатели.

Огромные овальные серые дирижабли. Каждый приводят в движение четыре гигантские цилиндрические турбины. Восемь дирижаблей дрейфуют над Блэкуотером. Несмотря на габариты – минимум триста метров в длину и сто в ширину, – они двигаются с изяществом стрекоз, спокойно курсируя и зависая над городом. Каждый корабль окружают внешние палубы, надежно защищенные невидимыми силовыми полями.