Не удержавшись, я презрительно фыркаю. И он еще говорил, что не платит за женское общество. Хотя, сощурив глаза, я замечаю, что эта женщина одета не так, как одеваются шлюхи, и лицо у нее не раскрашенное…

Двери таверны с треском открываются. Черт, надо было следить за входом!

Какая-то фигура выходит и идет прямо к той стене, где стою я. Через миг я узнаю Киарана.

Наверное, слово «идет» – слишком щедрое определение. «Шатается» подошло бы больше. Огромными неровными зигзагами его несет прямо мимо меня. Врезавшись в стену, он останавливается.

Надо действовать.

Я щипаю себя за щеки, чтобы они покраснели. Наклонившись, растрепываю волосы. Прибавив небольшую дрожь, я бросаюсь вперед и опираюсь о стену рядом с ним.

– Киаран! Ты должен мне помочь. Пожалуйста. Помоги мне выбраться отсюда.

Он чуть поворачивает голову в мою сторону, но ничего не говорит.

– Пожалуйста, – повторяю я. – Ты ведь на самом деле неплохой человек, я это знаю. Пожалуйста, уведи меня отсюда.

Я думала, он решит, что я не тому доверилась, и потащит меня на корабль.

Но я не ожидала, что вместо этого его стошнит и он свалится на землю.

Хотя это неудивительно.

И тут кто-то хватает меня сзади. О, отлично! А я уж было…

Я чувствую около уха чье-то горячее дыхание. Оно пахнет ромом. Сзади быстро поднимается и опускается чья-то грудь. А потом у меня волосы встают дыбом, потому что кто-то мокрым языком проводит от моего подбородка до щеки.

Дьявол, это Шек!

Ну почему именно ему выпало меня поймать?

Он обхватывает меня обеими руками и крепко прижимает мои руки к бокам. Я ожидаю, что он повернет меня и потащит к Райдену или Драксену. Но он ничего такого не делает.

Он прижимает меня к стене таверны. Я чувствую, как он кладет руку мне на спину и опускает ее ниже.

Шек не собирается вести меня к Райдену – во всяком случае, не сейчас. А я не собираюсь ждать, что же он предпримет дальше.

– Ты сейчас же оставишь меня в покое, – говорю я, давая ему шанс, хотя он этого и не заслуживает.

Он молчит. Да и зачем ему говорить? Он больше животное, чем человек.

Я подпрыгиваю и крепко толкаюсь ногами в стену. Шек пытается удержаться, но ему нужно либо отпустить меня, либо с размаху сесть на задницу.

Удивительно, однако он выбирает второе.

Я не так тяжела, чтобы выбить из него дух, но удар, я уверена, был болезненным. И это меня немного утешает.

Я пытаюсь откатиться, но Шек держит слишком крепко. Видно, что он уже тысячу раз проделывал такое раньше.

И тут меня осеняет. Вытянув шею, я как можно выше поднимаю голову и с силой откидываю ее назад. И чувствую, как его нос с громким хрустом встречается с моим затылком.

Это наконец вынуждает его ослабить хватку. Секунду спустя я поднимаюсь, но прежде, чем успеваю сделать шаг, Шек хватает меня за лодыжку.

Я поворачиваюсь и свободной ногой бью его в лицо.

Теперь оно превратилось в кровавое месиво. Я не могу разобрать, где у него нос, где лицо, а где глаза. Не может же он все еще чего-то хотеть в таком состоянии?! Я надеюсь, что нет. Но в нашем деле от людей следует ожидать худшего. Кроме того, некоторых боль только возбуждает. Скорее всего, Шек из таких.

Лежавший в собственной блевотине Киаран поворачивается и стонет. Воняет он хуже Шека. Но я не собираюсь к нему прикасаться, лишь хватаю его меч. Можно было бы воспользоваться и кинжалом, но он требует ближнего боя, а я не хочу близко подходить к Шеку.

Позади раздается рычание. Это первый звук, который я слышу от Шека. Отвратительный, мерзкий звук, от которого хочется бежать, но этот импульс я преодолеваю всю свою жизнь. Мне приходилось это делать, чтобы произвести впечатление на отца.

И потом, этот человек заслуживает смерти, и я с радостью возьму это на себя. Я выхватываю меч и поворачиваюсь. Шек не вынул меча. Наверно, он не привык к тому, что женщина сражается, вместо того чтобы убежать.

Думаю, он даже не заметил в моей руке оружия, пока я не воткнула его ему в живот. Он вскрикивает и дергается. Та жизнь, которую он ведет, заслуживает большей боли, но и этого достаточно, чтобы мне стало немного легче. Через пару мгновений я вынимаю меч и всаживаю его снова, на этот раз выше, в сердце. Он пытается освободиться, но от этого только теряет больше крови. Через несколько секунд он уже мертв.

Я несколько раз глубоко вздыхаю и кладу меч возле Киарана. Одним чудовищем меньше.

Но мне все же нужно, чтобы меня поймали. Как же трудно все-таки быть пленницей на пиратском корабле. Уже второй раз мне приходится разыгрывать собственную поимку. Смешно.

Я поворачиваюсь к таверне, соображая, как же мне вызвать кого-нибудь, кто поймал бы меня так, чтобы это не было слишком очевидно, и тут замечаю, что кто-то стоит на лужайке между таверной и соседним домом.

Это Райден.

Руки его сложены на груди, ноги скрещены. Мне приходит в голову, что я должна бежать, чтобы сделать вид, что пытаюсь скрыться, но зачем зря трудиться?

– Сколько ты видел? – спрашиваю я вместо этого.

– Все.

Не знаю, что я должна после этого чувствовать. Злость оттого, что он позволил Шеку схватить меня. Замешательство оттого, что он дал мне его убить и не вмешался, чтобы спасти человека из своей команды. Тревогу, что он мог заметить сцену, которую я разыграла с Киараном. Он догадался, что я пытаюсь инсценировать собственную поимку? Я ничего не могу понять. Его освещенное уличным фонарем лицо ничего не выражает.

Я должна что-нибудь предпринять. Я не могу просто стоять и смотреть, как он меня схватит. Это не соответствует моей роли. Поэтому я бросаюсь к Киарану и снова хватаю его меч.

– Ты хочешь сразиться?

– Я на ваш корабль не вернусь, – говорю я.

– Прости, Алоса, но тебе придется.

И он вынимает из ножен свой меч.

Отлично. Я с ним слегка поборюсь. Потом дам себя разоружить, и можно считать, что вечер удался.

– Ты правда этого хочешь? – спрашивает он. – Я был занят, когда услышал шум драки снаружи. Ты привела меня в довольно боевое настроение. Я не стал бы испытывать судьбу.

Я фыркаю:

– Видела я твою подружку. Судя по твоему виду, ты уже был в боевом настроении.

– Одна-единственная ночь на суше после месяцев плавания в море, а тут приходишь ты и все портишь.

– А я? Как насчет меня? Я выполняла очень важное задание отца, а тут приходите вы и похищаете меня. Ты отправил псу под хвост мой недельный труд. Да за это надо было ухо тебе отрезать.