Совсем другой мир, непохожий на блистательное празднество, где собралось множество могущественных и влиятельных персон. Где Брайс неожиданно сумела переиграть Короля Осени и объявила Ханта своим принцем. Итан не знал, как относиться к случившемуся.

Он старался держаться как можно дальше от Сабины и Амелии. К счастью, обе ушли сразу после обращения астериев. Итан несказанно обрадовался, одновременно ненавидя себя за это. Предводителя волков не было; старик предпочитал не появляться на подобных сборищах.

– Это все, что требуется? – спросил Итан, указав на семь свечей, расставленных на земле. – Зажечь свечи и ждать?

– Не все.

Гипаксия вынула кинжал с длинным лезвием. Итан отошел на шаг. Лезвием кинжала королева ведьм прочертила линии между свечами.

– Шестиконечная звезда, – сказал Итан, узнав фигуру.

Такую же звезду Брайс начертила между воротами. Седьмая свеча находилась в центре.

– Символ равновесия. – Гипаксия немного отошла, по-прежнему с кинжалом в руке. – Два пересекающихся треугольника. Мужское и женское начала, тьма и свет, верх и низ… и сила, находящаяся в месте их встречи. – Лицо Гипаксии посуровело. – А это – место равновесия, где я сосредоточу свою силу. – Она указала на круг. – Что бы ты ни увидел и ни услышал, не заходи внутрь круга.

Сердце Итана возликовало, хотя по спине пополз холод. Если удастся хотя бы поговорить с Коннором… Все дни он только и думал, что скажет брату, сейчас все это выветрилось из головы.

Должно быть, Гипаксия угадала его мысли. Ее лицо сделалось отрешенным. Итан понял: остановить начавшийся ритуал уже невозможно. Подняв руки с зажатым кинжалом, королева ведьм стала нараспев произносить заклинание.

Ясный День появилась на своем конце моста и осталась там. Казалось, она не хочет приближаться.

Рунн сидел на диване, сложив руки на коленях. Его до сих пор мутило от случившегося в саду на крыше Комитиума, хотя с того момента прошло уже несколько часов. Странно, что ему удалось заснуть.

Увидев ее, он вскочил с дивана и поспешил к ней:

– Прости, что подверг тебя опасности.

Ясный День молчала. Ее пламя было красноречивее слов.

Рунн сделал новую попытку:

– Я… Это была дурацкая затея. Прости, если ты пришла к фонтану и не застала меня там. Я пришел в назначенное время. Смотрю – у фонтана стоит Гарпия. К тому же за мною увязалась Лань. Наверное, они в чем-то меня заподозрили, или не знаю что. Но я… я очень виноват перед тобой, День.

– Я была там, – тихо сказала она.

– Что-о?

– Я тебя видела. – Она медленно пошла ему навстречу. – И угрозу тоже. Потому и не стала приближаться.

– Где? В саду?

Она подошла ближе.

– Я тебя видела, – повторила Ясный День.

Казалось, она до сих пор находится под впечатлением случившегося.

– Значит, ты приходила. – Рунн покачал головой. – Я думал, ты не придешь. С той встречи мы больше не говорили, и я беспокоился…

– Рунн, – произнесла она.

Его имя на ее устах было как разорвавшийся снаряд. Рунн вздрогнул:

– Теперь ты знаешь, кто я.

– Да.

– Произнеси мое имя еще раз.

– Рунн.

Она подошла еще ближе. Пламя разошлось, и он увидел мелькнувшую улыбку.

– Ты по-прежнему в городе? Мы можем где-нибудь встретиться?

Была глубокая ночь, но сегодня – равноденствие, и горожане будут веселиться до утра. Маскарад распространялся на весь город. Они с Ясным Днем могли бы встретиться, не вызвав подозрений.

– Нет, – сухо ответила она. – Я уехала.

– Врешь. Скажи мне, где тебя искать.

– Неужели события у фонтана ничему тебя не научили? Неужели ты не понял, что мы находились на грани катастрофы? Служители астериев – они повсюду. Одна ошибка – пусть и мимолетная, – и мы мертвы.

У Рунна перехватило горло.

– Когда из теней появилась Гарпия, я подумал, что она и есть ты. Я… меня охватила паника.

– Тебя это так ужаснуло? – тихо засмеялась она. – А если бы я оказалась ею? Той, кого ты так сильно ненавидишь?

– Мне бы понадобилось… приспособиться.

– Теперь ты получил некоторое представление о том, кем я могу оказаться.

– Нет. Я просто… не хочу, чтобы ты была ею.

Ясный День снова засмеялась:

– А ты, значит, фэйский принц.

– У тебя это вызывает отвращение?

– С чего бы?

– У меня вызывает.

– Почему?

– Потому что я ничем не заслужил этот титул.

– Король Осени – твой отец, – сказала Ясный День, внимательно глядя на него. – Это он над тобой издевался.

– Он, и больше никто.

– Он не король, а недоразумение и позорище.

– Тебе стоило бы поговорить с моей сестрой. Думаю, ты бы ей понравилась.

– Ты говоришь о Брайс Куинлан.

Имя Брайс в ее устах заставило его напрячься. Но что тут удивительного? Раз она была на празднестве, она все видела.

– Да. Она ненавидит нашего отца даже сильнее, чем я.

Меж тем пламя Ясного Дня потускнело.

– Ты помолвлен с королевой Гипаксией.

Он был готов рассмеяться, однако голос его собеседницы был предельно серьезен.

– Тут не все так просто.

– Глядя, как ты с нею танцуешь, я бы этого не сказала.

– Ты меня видела?

– Тебя все видели.

Резкость в голосе… неужто она ревновала?

– Я не собираюсь тебя обманывать, – осторожно сказал он. – Мы с Гипаксией помолвлены лишь формально. Еще неизвестно, поженимся ли мы. Мы не испытываем никакого влечения друг к другу. Уважение – да. Восхищение – возможно, но не более того.

– Почему ты думаешь, что меня это задевает?

Рунн шагнул ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки:

– Мне так хотелось увидеть тебя на этом балу. Я постоянно смотрел на часы.

– Зачем? – спросила она, сбиваясь с дыхания.

– Чтобы сделать вот это.

Рунн приподнял ей подбородок и поцеловал в губы. Нежные, теплые, раскрывшиеся с готовностью, словно она ждала поцелуя.

Огненные пальцы проникли ему в волосы, подтягивая ближе. Руки Рунна скользнули по ее изящному и очень женственному телу, ощутив широкие бедра.

Их языки терлись друг о друга. Ясный День вздрагивала в его руках, отвечая на каждое движение его языка, словно не могла удержаться. Словно ей хотелось узнать каждый уголок его тела и почувствовать его вкус.