– Меня все обманули. Вы смеялись надо мной, наблюдая, как я отчаянно пытался смириться с твоей смертью. И даже этот подарок. Как ты могла со мной так поступить? Ты выбрала безопасность, а не будущее, Бланш. Ты выбрала не меня, – низким голосом отвечаю ей.

– Нет… нет… Эйс, нет, я всегда думала о тебе, но понимала, как это скажется на твоём состоянии. Я хотела позвонить, найти тебя и встретиться, но в том виде, в котором была я, это просто… мне было стыдно за всё. Я не могла найти слов, чтобы оправдаться за долгое отсутствие. А потом испугалась, как ты воспримешь моё появление. Но я никогда не смеялась над тобой… никогда, слышишь? Я так скучала по тебе… я люблю тебя… я…

– Закрой рот! – Рычу, толкая женщину в грудь, отчего она падает и кривится от боли. Да, такого рода операции долго не позволяют вести нормальный образ жизни. Но сейчас мне на это плевать, ведь то, что я пережил за год. То, как мне было плохо без неё. То, как мои чувства не угасали, а, наоборот, крепли, пока разум умирал. То, как он, Декланд, наблюдал за мной и ничего не сказал. Вот это для меня важно.

– Ты не знаешь, что такое любить мёртвого человека. Ты и понятия не имеешь, в кого меня превратила. Нет. Хватит. Я бы не требовал ничего от тебя, мне необходимо было только убедиться, что ты дышишь, другого мне и не нужно. Я мечтал, как ты вернёшься ко мне, и всё случившееся окажется просто страшным кошмаром, в котором я целовал труп другой женщины, считая, что это ты. Нет. Уходи убирайся из моего дома и моей жизни. Убирайся… ты разрушила всё, что я считал верным. Ты жива, – хриплю я, поднимаясь с кровати.

– Пожалуйста, Эйс, я хочу вернуться к тебе, – молит она, поднимаясь на ноги.

– Вернуться? Ты могла это сделать с того момента, как очнулась. Ты могла потребовать от Декланда сообщить мне обо всём. Но ты решила за меня, как делала это постоянно. Ты оскорбила меня намного глубже, чем обманула. Ты снова предала меня. Так почему я должен тебе верить? Почему я должен принять всё, позволив себе забыть, через какую боль я прошёл, потеряв тебя?

– Я тоже не верила тебе! Не верила в то, что ты способен полюбить меня! Не верила! Я не считала, что это всё существует на самом деле! А ты… я… боялась. Я просто испугалась того, как ты воспримешь всё. И сейчас я могу сказать точно, я правильно думала. Именно это и есть мой ад. Знать, что ты ищешь смерти! Смерти из-за меня! Ты отталкиваешь меня, когда я, набравшись мужества, вернулась сюда. Это было сложно, много времени прошло, и твои чувства… боже, я думала их уже нет, понимаешь? Ведь ты прекрасный, богатый, красивый мужчина, умеющий быть необычным. А кто я? Шлюха. Мёртвая шлюха, воскресшая из преисподней, чтобы хотя бы недолго посмотреть на того, о ком всегда помнила. Но я устала от всего и решилась на этот шаг, чтобы ты хотя бы прекратил изводить себя, стремясь на верную гибель. Теперь у тебя нет причин, из-за которых ты можешь умереть. Я недостойна этого. Я недостойна тебя. Прости, что страх быть отвергнутой тобой, стал намного сильнее, чем раньше. Я проиграла самой себе, – стирая слёзы с покрасневших глаз, Бланш, немного хромая, подходит к пальто, лежащему на софе.

А я смотрю на неё и не понимаю, почему я такой идиот. Нет, действительно, почему я позволяю ей уйти снова, когда страдал и умирал в одиночестве больше года. Конечно, много вопросов осталось, я ещё обижен, и пока не могу свыкнуться с мыслью о том, что она жива. Да какое значение имеет, как и кто помог ей? Никакого. Ведь она, чёрт возьми, жива и боится будущего, когда я вижу его только с такой женщиной, как Бланш.

– Я верно ответил на вопрос? – Подаю я голос, заставляя её замереть у двери и обернуться.

– Что?

– Там, на кладбище, я сказал, что индукция страсти – это чушь. Ты должна была слышать мои слова, – уточняю я.

– Какая разница? – Безжизненно спрашивает она.

– Отвечай.

– Да, ты был прав. Ты сделал верный вывод, – быстро кивает Бланш.

– Что ж, тогда, насколько я помню уговор, ты должна заключить со мной контракт, – медленно подхожу к женщине с распахнувшимися синими глазами, пережившую, скорее всего, и клиническую смерть, и кому, но имеющую храбрость признаться во всём, пока не стало слишком поздно.

– Ты с ума сошёл? – Шепчет она.

– Я всегда был психопатом. Мне не нужны люди вокруг, мне не требуется постоянное общение, но вот я полагаюсь на твою честность. Я ответил на твой вопрос и требую контракта, в котором сам пропишу все условия. Ты будешь наказана за каждый день, в котором я горевал по тебе. Ты будешь наказана в двойном, нет в тройном размере за каждую минуту, в которой я скучал по тебе. Я буду наказывать тебя так долго и упорно, пока не поймёшь, что мне нужна только ты. И плевал я на то, чем ты занималась раньше. Этот контракт будет первым и последним в новой жизни. Я…

– Эйс, – она падает на мою грудь, обнимая меня, а я кривлюсь от горящей боли в плече, но в то же время моё сердце просыпается и яростно бьётся в груди, насыщаясь возможностью исполнить своё предназначение.

– Я согласна… на всё что угодно… на всё… господи, Эйс, прости меня… – плачет и ладонями ласкает моё лицо, а я оживаю. С каждым звуком. С каждым ударом пульса. С каждым вздохом я вновь различаю краски этого мира, насыщаясь синевой, в которой плещутся радость и облегчение.

– На всё говоришь? – Обхватывая за талию, притягиваю к себе, и Бланш кивает.

– Тогда я хочу будущего. Не знаю, чем это всё закончится. Я не собираюсь думать об окончании сейчас. Мне нужно время, чтобы всё разложить и понять, что я с тобой сделаю. Я даю тебе два года, чтобы ты выбрала час, когда станешь моей навсегда. Я требую от тебя признания в своих чувствах и точного описания событий. Я настоятельно советую тебе оценить силу моей ярости и злости на тебя за всё это время. И я хочу видеть тебя в своём доме постоянно, ты будешь всегда на моих глазах и станешь моей напарницей в любом безумстве, которое взбредёт мне в голову. Ты завтра же поедешь к Молли и всё ей расскажешь. Она приедет сюда, и ты вытащишь её из того болота, в котором она задыхается. Ты сведёшь её и Гамильтона, а затем я придумаю тебе ещё более изощрённое наказание. Потомство. Я выбрал его. Это и есть моё будущее, а его без тебя никогда не будет. Тебе всё ясно? – Чётко проговаривая каждое слово, говорю я.

– Да, абсолютно всё. Но увы, я никогда не смогу стать примерной. К сожалению, я не позволю тебе скучать, потому что моя любовь опасна, а твоя для меня – смысл жизни. И я готова на всё, лишь бы ты, начиная с этой минуты, больше не упоминал о скуке. Эйс, накажи меня самым прекрасным ударом по моему сердцу. Скажи мне, что я твоя гадюка, – сквозь слёзы она выжидающе смотрит в мои глаза.

– Моя гадюка, – выдыхаю я, и смех наполняет комнату. Её губы, дрожащие и мягкие, прижимаются к моим, срывая пелену глубокого сна. Я вдыхаю ставший родным и необходимым аромат и сливаюсь с ним, чтобы стать, наконец-то, одним целым.

Сколько можно вытерпеть боли ради спасения? Это невозможно сосчитать. Но два безумных и психологически неуравновешенных человека, составляющих одно целое, созданы для изучения новых понятий. И мы будем это делать постепенно. Но единственное, что я знаю наверняка – эта женщина рождена, чтобы не позволить мне умереть в одиночестве. Эта женщина стала для меня всем миром, в котором я не позволю себе употребить слово «скука».