— Обычно так и бывает, ты прав, Грейнджер, — всё ещё ехидничала Дафна.

— Грубо говоря, я не вижу себя этаким ловеласом-бабником…

— Грубовато, — хмыкнула Дафна.

— Уж прости, не до куртуазных обращений. Не та обстановка.

— Прощаю, — Дафна величественно повела рукой в воздухе, сохраняя на лице всё то же ехидное выражение.

— Появляется очевидный вопрос, я бы даже сказал — проблема. Терзают смутные сомнения, что стань я хоть Мерлином во плоти, но влюбись я в чистокровную, то… То всё, собственно.

— Очень ёмко ты закончил фразу, — лицо Дафны на краткий миг стало ледяной маской, но я знаю, что не оскорбил её или что-то подобное — она так делает, когда что-то выбивает её из колеи.

— Других фраз просто нет. Это просто тупик какой-то, а учитывая, что чистокровных подавляющее большинство, то шанс влюбиться именно в такую чертовски велик.

— Это… Печальная история, на самом деле, — Дафна действительно стала задумчивой и серьёзной. — Если важным считать обязательное одобрение родственников и отсутствие недобрых помыслов с их стороны, то… То будь ты Мерлин, тогда можно рассчитывать на благосклонность куда большей части чистокровных, чем будь ты просто «хороший волшебник Гектор Грейнджер».

— Я чувствую «Но» в твоих словах.

— Оно там есть, — кивнула Дафна. — Есть целый ряд семей, отношение которых к магглорождённым далеко от хороших. Очень далеко. Многие древние и благородные дома категорически не приемлют подобных мезальянсов, как брак с магглорождённым. В основном, это семьи из списка Священных Двадцати Восьми. Ты, Грейнджер, довольно рассудителен, а выводы строишь на доказательствах, потому я постараюсь не оперировать вещами, твёрдых доказательств которым не имею… Так…

Дафна задумалась, явно подбирая слова.

— Из-за своей древности, эти семьи связаны кровными узами как порой друг с другом, так и с менее родовитыми, но поддерживающими концепцию Чистоты Крови в её радикальной, идеальной форме. Ощутимо меньшее число семей из списка священных придерживаются более мягкой формы концепции Чистоты Крови. Если коротко, то суть такого отношения в том, что магглорождённые вполне имеют право на ассимиляцию в нашем обществе, могут быть коллегами и вполне хорошими волшебниками, если захотят, конечно. Но опять же, никаких браков быть не может в принципе.

— А какого рода тогда ассимиляция?

— О, тут всё просто, — отмахнулась Дафна. — Магглорождённый вступает в брак с магглорождённым, а их ребёнок уже полукровка. Полукровка с полукровкой или чистокровным — ребёнок чистокровный. Пара поколений на так называемое в наших кругах «закрепление чистоты крови», и такая семья уже более чем приличная, а при должном старании — уважаемая. Так, в принципе, и образуются новые рода.

— Ясненько.

— К таким вот, условно нейтральным, относится и моя семья. По крайней мере, исходя из разговоров. Семьи же, не входящие в список, делятся на три лагеря. Одни туда стремятся попасть когда-нибудь, или в аналогичный список, который рано или поздно будет составлен. Таких довольно много, и настроения их, сам понимаешь, радикальные.

— Стараются соответствовать ожиданиям общества.

— Хм, возможно, и так, — кивнула Дафна. — Вторые, их немного, ещё более радикально относятся к магглорождённым, чем радикалы из «двадцати восьми». Если верить разговорам в обществе и мыслям отца, то они так себя ведут из-за непомерной гордости и неприязни к магглорождённым, а особенно к тем, кто пытается гнуть свою «линию морали» и продвигать своё видение, как должно всё быть устроено. При этом, такие магглорождённые зачастую вообще не разбираются в сути вещей. Как говорит отец: «Если что-то как-то работает, то работает оно именно так неспроста». А такие молодые чистокровные радикальные семьи ненавидят магглорождённых и магглов, ибо сами совсем недавно отказались от всего маггловского, сами через многое прошли, чтобы добиться хоть какого-то уважения, а тут вылезают всякие без рода и племени, устраивают какие-то нелепые реформы, так ещё и псевдо-промаггловская политика министерства не добавляет хорошего настроения.

— Псевдо-промаггловская? — я улыбнулся, услышав подобную фразу. — Это как, вообще?

Дафна тоже немного улыбнулась.

— Ну, это когда де-юре политика промаггловская, поддержка магглорождённых, равенство, братство и прочее, а де-факто — дело с мёртвой точки не движется вообще, ни туда, ни сюда, а законы принимаются двоякие и непонятные, лишь бы активисты замолчали хотя бы на годик.

— Хм. Всё то же самое, что и у магглов, честное слово. Ничего нового.

— Да? — Дафна действительно удивилась.

— Разве может быть иначе? Неволшебники, волшебники, какая разница, ведь и те и другие — люди. Магия или технология, они лишь делают облик общества разным, а инструменты контроля социума везде одинаковы. Деньги, образование, знания, медицина, власть, влияние, СМИ, политика и прочее. Отличаются лишь частности, а глобально — те же яйца, только в профиль.

Дафна задумалась, удивилась, явно представила куриное яйцо и в мыслях повернула в «профиль». Почему я так подумал? Потому что последовал вопрос:

— А разве у яйца есть профиль и анфас? Оно же одинаково со всех сторон… Ха, хитрая фраза.

— Именно. Значит, шансов особо немного?

— Ну, тут от случая к случаю, — Дафна явно вспомнила какие-то истории, или сделала вид, что вспомнила. — Если чистокровным является парень, и хочет заключить брак с магглорождённой, то одобрение семьи практически невозможно получить. Дело в том, что нужно магглорождённую принять в семью, а там всякие механизмы наследия и прочее, фамилия, взаимоотношения с другими семьями… Я даже не знаю, как правильно и коротко сформулировать, ведь никогда не приходилось как-то резюмировать подобные очевидные для нас вещи.

— Да я понял саму суть. Чистокровный парень не может взять магглорождённую в жены из-за факта необходимости принять её в семью. Ну, а на семье, фамилии и чистокровности вообще основываются взаимоотношения с окружающим миром.

— Да, именно, — улыбнулась Дафна. — Если без подробностей, то лучше и не скажешь.

— А если мой случай? Я, как ты понимаешь, очевидно, не девушка.

— Да, я заметила, — довольно ярко, но лишь на миг улыбнулась Дафна, быстро вернув себе более привычную, несколько скупую мимику. — Тут всё и проще, и сложнее. Если не рассматривать социальную составляющую, а только внутрисемейные дела, то девушка может банально уйти из семьи. Правда, я не представляю… Ты ведь знаешь Уизли?

— Да. Даже в гостях был. Очень находчиво они выкручиваются, обеспечивая семью всем необходимым.

— А ты знаешь, что миссис Уизли, в девичестве — Пруэтт?

— Конечно. Я уделил много времени изучению семей английского магмира.

— Это очень и очень влиятельная семья, от которой почти никого не осталось. Возможно даже, уже никого. Но суть не в этом. Я не знаю точных причин, но уже пару поколений, как Уизли, ненамного менее влиятельная семья в прошлом, рухнула на самое дно. Вот прям дно, как оно есть. Среди чистокровных, радикальных и не очень, к Уизли отношение, конечно, как к чистокровным, но на самом-самом низком уровне.

— Я понял, к чему ты клонишь. Как Молли, тогда ещё Пруэтт, согласилась лишиться вообще всего?

— Да. Я… Я не представляю. Это действительно очень