Убив всех, «призраки» покинули склад, но один остался, чтобы обойти постройку и убедиться, что выживших точно нет. Он обходил немногочисленные внутренние помещения одно за другим. Первое. Второе. Третье. Везде было чисто. Войдя в четвёртое, «призрак» получил сильный удар в голову, вероятно, прикладом. Нападавший оказался хорош – он не только умело спрятался, не позволив «призраку» заметить себя достаточно рано, чтобы избежать его удара, но и ударил, руководствуясь опытом, слухом и чутьём, потому что заметить замаскированного «призрака» лишь в бликах слабых очагов начинающегося пожара было крайне трудно.

Удар был настолько силён, что наверняка убил бы любого человека. Только вот «призрак» был не совсем человек. Он лишь слегка покачнулся и сделал полшага в сторону, а спустя две секунды направил ствол пулемёта на противника. Ещё через мгновение два выстрела в упор привели к смертельным ранениям шеи и оборвали жизнь солдата гильдии.

Красные точки на дисплее закончились. С момента первого выстрела прошло четыре с половиной минуты, за которые погибло девяносто пять человек. Периметр заново многократно обследовался «призраками», но обилие огня мешало и тепловизорам, и классическим ПНВ, а обычным зрением пока что никого видно не было.

Большинство «призраков» покинули периметр через выбитые машиной ворота. Остался только командир, который шёл замыкающим. Дойдя до ворот, он услышал за спиной громкий треск, плавно переросший в непродолжительную канонаду. Т-80Б, объятый пламенем, наконец, с угрожающим треском и шипением исторгнул из башни большой яркий факел, который поднялся метра на четыре вверх, а затем быстро затух. Теперь языки пламени жадно облизывали корму танка и периодически мелькали из открытого люка башни, внутри которой регулярно постреливали горящие боеприпасы.

В последний раз осмотревшись, командир по-прежнему видел на карте только девять зелёных точек своих бойцов и ни одной красной. Остальные «призраки» уже обошли станцию с севера и готовились к обратному походу, и лишь командир всё ещё чего-то ждал у ворот.

«Все мертвы, чего ещё ты там стоишь?», – подумал Токарев, но задавать вопрос не собирался.

Командир, будто почуяв его мысли, сам дал ответ:

– Второй, третий – повторный обход.

«Никогда не мог отличить твою щепетильность от жажды мщения», – вновь подумал Токарев, который на этой операции был номером вторым.

Он также был одним из снайперов, которые не получили никаких повреждений во время боя, поэтому их маскировка до сих пор идеально функционировала. Различить «призрака» в текущих условиях можно было только по отражаемым, неестественно дрожащим, многократно преломляющимся и размытым языкам огня, и то лишь под определённым углом и с близкого расстояния. А если не знать, где именно он находится, то заметить его вообще невозможно.

Названные командиром бойцы разошлись в разные стороны, повторно осматривая территорию. Очень скоро к семи зелёным точкам на дисплее добавилась резко контрастирующая с ними красная: один из «призраков» заметил кого-то, но не успел выстрелить – человек перебрался за другое укрытие.

Если бы они оставили этого счастливчика – это ничего бы не изменило, а задача всё равно была бы выполнена. Но командир не собирался никого оставлять. Если он может убить ещё хотя бы одного ненавистного врага и тем самым приблизить победу – он обязательно должен это сделать. Даже несмотря на то, что время истекало, что до него уже доносились звуки приближающихся с юга машин с ожидаемым подкреплением, он всё равно уверенно двинулся к врагу, зная, что успеет. Быстро добравшись до уничтоженного бронетранспортёра, «призрак» осмотрелся – компьютер указывал, что человек прятался за горящей машиной, но заглянув туда, он никого не обнаружил.

Бойцы за забором продолжили обход, пытаясь снова засечь свою жертву и вскоре им это удалось – человек прятался неподалёку, за кучей хлама, всего в десятке шагов от командира. Они могли бы убить его, но командир запретил стрелять – пусть подкрепления думают, что бой окончен. Командир не видел жертву, но её видели другие «призраки», и благодаря этому сам командир видел мерцающий красный контур притаившегося за укрытием человека. Он двинулся к нему: неумолимый, безмолвный убийца. Солдат услышал что-то, осторожно выглянул из-за своего укрытия, прищурился, пытаясь разобраться, что не так впереди – огонь горел как-то неестественно, пятнами и угловато, что ли, а ещё, если всмотреться, то можно было различить очертания чего-то, похожего на человека. Но он не успел разобраться, что именно увидел – марево поколебалось, а через мгновение мощный удар в голову, сопровождаемый хрустом ломающейся кости, привёл к открытой черепно-мозговой травме, не совместимой с жизнью. Тело бедолаги свалилось к ногам убийцы, но тому было мало, и последовавший через несколько секунд удар ногой окончательно размозжил жертве голову. Последняя отметка на дисплее погасла.

Через минуту на территорию станции вошло сильное подкрепление и рассредоточилось, занимая периметр. Ещё через полторы минуты вся станция и часть эшелона с танками и боеприпасами вместе с прибывшими солдатами утонули в огненном вихре.

Расстояние до границ своей группировки было не так уж велико. В теории даже с учётом состояния дорог его можно было преодолеть за день, но на деле всё оказалось сложнее. Проблемы с техникой и ранее неоднократно случались, но в этот раз они были особенно некстати. Первым сломался один из грузовиков: раздался громкий, душераздирающий хруст, после которого в машине что-то заклинило. Как в итоге выяснилось – сломалась трансмиссия. Из-за этого пришлось потратить немного времени, пока разобрались, в чём именно проблема и поняли, что её невозможно устранить. Затем перегрузили людей и снаряжение в другие грузовики и продолжили путь. А вот следующую проблему решить, банально бросив сломанную машину, уже не получалось.

Всю технику, кроме грузовиков, «Анархисты» получили у «Булата», в ближайшем к зоне проведения операции месте. У них не было времени подробно оценить её состояние, поэтому, понадеявшись на техников и механиков «Булата», «Анархисты» просто ушли на этой технике в бой. Слава богу, сам бой и предшествующие ему марши все машины прошли замечательно, но на обратном пути на повреждённом танке каким-то образом выбило один из пальцев гусеницы. За считанные секунды полуторатонная гусеница сползла с катков, танк плавно повернул и чуть не уехал в лес. Водитель вовремя остановил многотонную машину, но почти вся колонна вынуждена была резко тормозить. Повезло ещё, что никто не пострадал.

Ремонт занял много времени, и пока Ростовцев с остальными танкистами на неудобном для такой работы ландшафте возились с гусеницей, наступили сумерки. Впереди их ждало ещё примерно сто двадцать километров отвратительной, непредсказуемой для колёсной техники дороги. Впрочем, как показала практика, для гусеничной – тоже.

Потенциально на этой дороге их могли ждать засады недобитых крымчаков, но их Андрей боялся куда меньше, чем тех, о ком он узнал совсем недавно. «Призраки». Могут ли они тоже бродить по этим лесам?