Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Загрохотали сапоги, и в холл вбежал второй отряд диверсантов. Оой-капитан с облегчением увидел, что и их умник цел и невредим. Теперь у него полсотни человек, два ученых и два пулемета. Пока два других отряда с оставшимися четырьмя пулеметами вносят дополнительную панику в ряды обороняющихся и занимают круговую оборону, он должен сломать сопротивление тех, кто стоит между ним и Глазом – и сделать то, ради чего он явился сюда. Хабадзин быстро провел рукой по набедренному карману. Да, последнее средство на месте. В крайнем случае Глаз Бога окажется уничтоженным раз и навсегда.
– Отряд, за мной! – приказал он и, перешагнув через тело Защитника, уставившегося в потолок остекленевшим взглядом, неторопливо двинулся к лестнице вниз. Пулеметчики заняли позиции по его бокам. Эффект внезапности кончился, и время спешки прошло. Незачем очертя голову бросаться в возможные ловушки.
– Остановитесь!
В проеме лестницы возник высокий крупный мужчина в темно-синей рясе. Его седые борода, усы и обширная лысина в лучах светильников отсвечивали синевой. За его спиной блеснули лезвия алебард.
– Кто вы такие? – властно спросил священник. – По какому праву вы врываетесь в Мировую Сферу, испокон веков не знавшей усобицы? Я, приор Гнесий, требую ответа!
– Отойди в сторону, святой отец, – хрипло буркнул Хабадзин. – У тебя осталось не больше двадцати человек охраны. Пусть даже половина из них – Защитники, они не смогут нам противостоять. Мне не нужна бессмысленно пролитая кровь. Сложите оружие, и никто больше не пострадает. Считаю до пяти! Раз…
– Через полчаса здесь окажутся все силы Церкви в Цетрии, нечестивец! Вас раздавят…
– Они уже блокированы в казармах. И, в любом случае, ты этого не увидишь. Два!
– Чего вы хотите? – вопросил приор. – Уничтожить Глаз Бога?
– Нет. Сдавайся – и увидишь. Три! Пятьдесят моих людей и два пулемета против двадцати твоих – шансы считай сам. Четыре!
– Подожди… – приор вскинул руки. – Мы сдаемся. Стража! Опустить оружие!
– Отец Гнесий! – воскликнул позади него мужчина в броне и с высоким белым султаном на шлеме, шагнув вперед. На его шее золотом блеснул кубирин и над плечом засветилось длинное огненное копье. Ого! Мужчина-Меч, редкий экземпляр. Ну что же, из того, что в Мировую Сферу не допускают женщин-Защитниц, вовсе не следовало, что здесь не может оказаться ни одного Меча. А на Мечей шоковые кристаллы не действуют. Неважно. Шансов у противника все равно нет.
– Отец Гнесий! – повторил Защитник. – Я отказываюсь подчиняться такому приказу…
– Молчи, брат Рэсси! – оборвал его приор. – Мне противна сама мысль о том, что святотатцы начнут лапать Глаз Бога своими грязными руками. Но и бессмысленные смерти моих лучших людей мне тоже не нужны. Всем опустить оружие и прекратить сопротивление!
Защитник зарычал. Словно раненый медведь, он прянул вперед, и его Атрибут со скоростью молнии ударил в грудь одного из пулеметчиков. Но прежде чем он успел повторить удар, Хабадзин выронил зажатый в руке палаш, выдернул из набедренной кобуры пистолет и трижды выстрелил.
Возможно, простые пули и отскочили бы от массивной нагрудной пластины кирасы. Однако пистолет оой-капитана вместо обычных патронов был заряжен улучшенными кристаллическими пулями, заранее настроенными на стрельбу в тесном пространстве. Первый выстрел заставил Защитника покачнуться и отступить на шаг, второй – взмахнуть руками и с трудом удержать равновесие. Третий же пробил в кирасе огромную, с два кулака дыру и бросил брата Рэсси на пол. Защитник несколько раз дернулся и затих. Один из солдат Мейсары уже заменил убитого пулеметчика, и теперь оба ствола снова держали лестничный проем под прицелом.
– Я даю еще пять секунд, чтобы все бросили оружие! – рявкнул Хабадзин, направляя пистолет на Гнесия. – Ваш приор умрет первым, остальные его ненадолго переживут! Раз! Два! Три!..
– Приказываю всем бросить оружие! – громко сказал приор. – Братья! Наши жизни принадлежат Церкви! Отбросить их в безнадежной схватке – преступление. Оружие на пол!
После некоторого колебания один из стоящих рядом с ним солдат с досадой бросил на пол свою алебарду. Затем – второй, третий… Оружие звенело по каменным ступеням, и на лицах солдат бессильная злость мешалась с обреченностью. Похоже, они не верили, что их оставят в живых.
– Взводы один и два! Взять пленных под охрану, – скомандовал Хабадзин, не отводя пистолета от приора. – Пытающихся сопротивляться убивать на месте. Отец Гнесий, ты идешь с нами. Если твои люди попробуют фокусничать, я тебя пристрелю. Веди себя благоразумно, и никто больше не пострадает. Разведи руки в стороны, и только попробуй свести ладони! Малейший намек на заклятие, и ты труп.
– Я подчиняюсь. Не нужно больше жертв, – приор поднял ладони над плечами. – Чего ты хочешь?
– Просто отведи нас в зал Глаза Бога, – приказал оой-капитан.
– Вы не пройдете через Завесу…
– Не твоя забота, старик. Пошел вперед!
Приор прожег в Хабадзине дырку – к счастью, лишь взглядом – развернулся и медленно начал спускаться по лестнице, осторожно переступая через брошенные на ступени алебарды. Оой-капитан шел за ним следом, держа его под прицелом. Краем глаза он наблюдал, как его люди сноровисто обыскивают прижавшихся к стене стражей Мировой Сферы и уводят в главный холл. В глубине души он чувствовал сожаление: в Мировую Сферу отбирали лучших из лучших, и большинство из них не заслужило такого обращения, не говоря уже про внезапную смерть от рук товарищей по оружию. Их обманули точно так же, как и остальных. Но если они не совершат глупостей, то, скорее всего, выживут. По крайней мере, у него нет приказа истребить всех, кого здесь встретит.
Пролет – широкая лестничная площадка – еще один пролет – новый холл, преддверие Зала Славы, где выстроилась последняя линия обороны: пять воев-священников, двое Защитников и столько же паладинов. Все они, судя по лицам, приготовились умереть, защищая свою святыню. Но обошлось без кровопролития. Церковники, повинуясь резкому окрику приора, неохотно сдались и позволили себя увести.
– Вы на месте, – устало сказал приор. – Глаз Бога – за дверью. Что вы собираетесь с ним делать?
– Ничего сверх того, к чему нас вынудят, старик, – буркнул Хабадзин. – Если Церковь вернет нам принцессу, мы вернем ей Глаз.
Повинуясь его жесту, несколько солдат с усилием распахнули массивные дверные створки и вбежали в зал. Выждав
