тесным для этой могущественной любви к Тебе, и потому она, не имея больше места в сердце, всеми частями и членами, в которые перетекла, горячо охватывает Тебя и превыше всего любит!"

4. Но когда я снова спрашиваю у своего духа: "Не могу ли я еще сильнее и еще бесконечно больше любить благого, святого Отца?", тогда слышу я в духе: "Разве тот, чье сердце наполнено любовью, может любить, как пожелает?! Смотри, любовь ненасытна, и потому никогда не может найти иного утоления, кроме как в бесконечной любви святого Отца!"

5. И потому, о Отец, я люблю Тебя со все возрастающим жгучим голодом любви. И если бы это было возможно, о, как страстно хотел бы я, чтобы огонь любви к Тебе поглотил бы меня без остатка, о Отец!

6. О Отец, мой святой, любимый Отец, восприми росинку моей любви так, как если бы она хоть что-то значила перед Тобой! Аминь.

7. Ты же, мой возлюбленный брат Аведам, скажи мне: каково тебе сейчас на сердце — любящем сердце — после того как ты в точности узнал, который ныне час ночи?»

8. И знакомый Аведам ответил Еноху: «Премного возлюбленный брат, смотри, ты в своей любви все же счастливее меня, ибо ты ведь еще можешь говорить в пламени твоего сердца! А вот я снова ощущаю себя ужасным глупцом. Ибо когда любовь охватывает меня так по-настоящему крепко, как сейчас, я едва способен произнести перед миром лишь столько слов, сколько ты сейчас слышишь от меня, — назвать же Предмет моей любви я не в силах, иначе мгновенно лишусь своего — и без того скудного — дара речи!

9. Могу только сказать тебе, что моя бесконечная глупость все же поняла то, чего не понимала прежде, хотя и воображала, что понимает, а именно: какое сейчас время ночи. И я говорю тебе, теперь я, абсолютно точно вижу, который ныне час! Но как ты знаешь, мы ведь должны молчать до завтра! — И вот, я умолкаю!»

10. Другой же Аведам излучая благоволение к обоим произнес: «Послушайте, так это и есть: подлинная любовь должна изойти в любви — либо духовно, либо в деяниях плоти, — и лишь такая смерть есть подлинное воскресение к истинной вечной жизни, в которой одна только любовь будет жить в наивысшем и постоянно и вечно усиливающемся блаженстве, а также в истинном могущественнейшем наслаждении собственной жизни. Однако каждую любовь ожидает соответствующая ей участь. Кто любит мирское, тот умрет во все возрастающей мирской любви. Поскольку же мир не имеет жизни, а только смерть, то умерший в мирской любви никогда не воскреснет к новой жизни, — но лишь к новой смерти.

11. Кто любит плоть, тот через эту любовь умрет как плоть. И поскольку плоть также мертва, то и он никогда воскреснет не к новой жизни, но, подобно любящим мир, — к новой смерти плоти.

12. Кто любит самого себя, тот и умрет в своей собственной любви. И поскольку каждый человек мертв в себе и для себя, то и этот сам себя у себя забирающий умиранием также никогда не воскреснет к новой жизни, но лишь умрет в самом себе новой смертью. Кто же вообще без любви и исполнен ненависти ко всему сущему, в том уже вторая смерть воздвигла свое жилище, и кто гневлив, тому эта вторая смерть уже постучалась в сердце, а кто скуп и полон зависти, тот уже обеими руками обнял эту вторую смерть.

13. И наконец тот, кто стяжает себе сокровища и богатства мира, выстраивает этой второй смерти прочное жилище; а кто любит эту земную жизнь, которая является временной смертью, или непрестанным частичным умиранием, тот не перестанет умирать никогда во веки веков.

14. И хотя всякая любовь губительна, в том числе и любовь к Богу, но ни в одной убитой любви никогда не отыщется жизнь, кроме как единственно в любви к Богу, ибо только Бог есть Сама вечная Жизнь.

15. И хотя каждая любовь осознанно вновь обретет самое себя, но, друзья, неимоверное различие содержится в том, как обрести себя — в жизни или в смерти!

16. Итак, Енох, твоя любовь по отношению ко всему уже умерла и снова обрела себя в Боге, и потому ты нашел новую жизнь на все вечности вечностей. Однако впредь лишь немногие найдут эту вторую жизнь, как нашел ее ты, ибо только могучий огонь внутренней любви к Богу может снискать такую милость. Поймите это хорошо и храните молчание до завтра!»

17. После этих слов все они благополучно добрались до хижины Адама, где ненадолго опустились на землю и по давно заведенному обычаю получили от Адама отцовское благословение.

18. Затем все снова поднялись и с величайшим почтением поклонились Адаму, и возблагодарили его за благословение, после чего были отпущены на покой. Еноха же, обоих Аведамов и Ламеха Адам попросил зайти к нему и остаться, а Сифу напомнил, чтобы тот позаботился о вечерней трапезе. И Сиф сразу же направился к своей хижине, где его уже с нетерпением ждали жена и многочисленные дети, и велел им всем без промедления пойти к хижине Адама и получить благословение вместе с другими женами и детьми, которые уже давно в великом томлении ожидали прибытия Адама и остальных отцов.

19. Когда же все они получили благословение Адама и с почтением и благодарностью покинули его хижину, пришел Сиф, а вслед за ним и его жена, обильно нагруженные едой и питьем.

20. К тому времени почти совсем стемнело, а приближение сильной грозы сделало вечер еще более темным.

21. И потому Адам попросил Сифа принести изготовленный Енохом большой смоляной факел, чтобы осветить жилище.

22. Но незнакомый Аведам сказал Адаму и Сифу: «Послушайте, друзья, оставьте это! К чему так много лишних хлопот для усталого Сифа, который ведь уже не молод?!

23. Что же касается освещения хижины, то предоставьте эту заботу Мне, — и тогда здесь сразу станет свет, ибо в сотворении света Я разбираюсь лучше Еноха с его смоляными факелами!

24. Стоит Мне только сказать: "Да будет свет!", и вы все увидите, что у нас в хижине не будет в нем недостатка!»

25. И тотчас в хижине стало светло, как днем; и никто не знал, откуда это, ибо нигде не было видно ничего светящегося.