и сделал все по методу командира отряда, что было намного лучше.

Пройдя несколько шагов, он услышал позади себя всплеск, за которым последовал крик о помощи.

Кто-то упал в воду! Арсинис был потрясен.

«Не оглядывайся назад и двигайся вперед». — Голос Ксетиппа, который обычно любил поворчать, в это время был необычайно спокоен.

Арсинису наконец-то удалось ступить на слияние двух рек. С таким опытом переправа по второму понтонному мосту стала намного легче.

Чтобы помочь луканцам беспрепятственно пересечь реку, Эпифан придумал способ, который заключался в том, чтобы по понтонному мосту бок о бок шли грек и луканец. С помощью этих ветеранов большинство луканцев также смогли беспрепятственно пересечь реку.

Когда он достиг южного берега реки Крати и ступил на твердую землю, нервное настроение Арсиниса упало на землю, тогда он спросил командира отряда: «А что с нашими товарищами, которые упали в реку?».

«Легат попросил военного офицера Филесия организовать несколько человек по обе стороны реки, чтобы спасти их. Конечно, при условии, что они отбросят свои круглые щиты, копья и шлемы и доплывут до берега, а также зависит от того, серьезно ли они тренировали свои навыки плавания. Теперь ты понимаешь важность тренировок, каждая тренировка должна быть завершена серьезно, потому что, возможно, когда-нибудь в будущем она тебе пригодится». — Ксетипп использовал любую возможность, чтобы обучить новобранцев.

Арсинис серьезно кивнул.

Через два часа войска подошли к городу Росцианум, и все факелы были погашены. Во главе отряда Изама они подошли к среднему течению реки Трионто (Росцианум находился в устье реки Трионто), построились в восемь колонн, воины держали копья впереди и сзади друг друга (щит висел на плечах воинов, а шлем — на шее) и перешли реку вброд. Хотя этот участок реки самый широкий, его глубина не достигает даже пояса, а течение не быстрое. Помимо большого количества гальки, переправа через реку Трионто не доставила солдатам никаких хлопот.

Неподалеку находился лагерь Кротоне.

Сейчас еще глубокая ночь, и небо еще не успело просветлеть. Под руководством горной разведки каждая бригада тихо и неторопливо отправилась на заранее определенную позицию и начала ложиться и отдыхать, чтобы восстановить силы. Офицеры подошли поближе и осмотрели лагерь Кротоне, сравнив его с тем, что они видели на предыдущей карте, они начали корректировать и расставлять позиции атаки своих бригад.

Как только в восточном небе появились проблески света, офицеры начали будить остальных солдат. Пока они приводили в порядок оружие и снаряжение, капитаны взводов провели тихую предвоенную мобилизацию. Для ветеранов было просто сказать: «Эти высокомерные кротонцы набрались смелости оскорбить нашего Архонта Давоса и сожгли наши здания. Теперь мы должны заставить их заплатить за это кровью, нашими копьями и щитами».

Этого было достаточно, чтобы разжечь их гнев. Новобранцам, помимо ободрения, следует также напоминать о некоторых деталях, на которые нужно обращать внимание в бою, например: «Не сосредотачивайтесь на том, чтобы атаковать в одиночку, двигайтесь вперед вместе со всей командой. Когда копье входит в тело врага и не может быть вытащено, не тратьте время на то, чтобы вытащить его, а просто достаньте свои мечи и продолжайте рубить их» и так далее.

Арсинис начал выстраиваться вместе со своими товарищами, а затем надел свой тяжелый коринфский шлем, но он не чувствовал привычного ощущения изоляции от мира. Хотя он и не мог почувствовать своих товарищей, стоявших позади него (ведь они находятся в отдельной колонне). Однако через глазное отверстие шлема он видел не только палатки, установленные кротонианцами в сотне метров от него, но и тонкую переднюю шеренгу, сформированную его товарищами-амендоларианцами, которая, отражая свет в уголке его глаз, бесконечно тянулась вдоль местности и огибала лагерь по дуге, пока не скрылась из виду

Арсинис шагнул вперед и приблизился к лагерю Кротоне. До ближайшей палатки оставалось менее 40 метров, а впереди по-прежнему царила мертвая тишина.

Арсинис был одновременно взволнован и сожалел. Он хотел сразиться с трезвыми кротонцами, чтобы показать свое развивающееся мастерство.

В это время из передней части лагеря раздался вскрик.

Ксетипп сказал низким голосом: «Вперед!».

Затем все начали двигаться вперед. Стоящие рядом щиты терлись друг о друга и издавали низкий звук «бах-бах-бах». Ноги в кожаных сандалиях ступали по размокшей от росы грязи, оставляя ряды четких следов.

Арсинис уже давно знал о спящих врагах, лежащих за пределами шатра, но когда он встал перед ними, то засомневался.

«Сделай это!». — призывал его стоявший рядом товарищ, и в то же мгновение он вонзил копье в горло врага. Враг внезапно открыл глаза и схватился руками за горло. Он хотел закричать, но не смог издать ни звука. Его выражение лица было наполнено болью, а все лицо исказилось.

Когда его товарищ вытащил копье, кровь из раны хлынула фонтаном. Раненый враг начал тяжело дышать, отчего другой очнулся ото сна.

«Почему ты еще не убил его?». — снова сказал его товарищ. Арсинис наконец перестал колебаться, быстро выхватил копье и пронзил грудь врага.

Его товарищ повернул голову и кивнул Арсинису. Хотя выражение его лица не было видно из-за шлема, Арсинис все же догадался, что это была довольная улыбка. Вдохновленный этой улыбкой, он поборол неприятные ощущения в животе и продолжил убивать врагов, которые все еще спали снаружи палатки.

Перед отрядом появилась палатка, которая преграждала им путь. Ксетипп сделал жест, и десять солдат окружили палатку, а затем погрузили копья внутрь. Раздался всплеск ударов, сопровождаемый криками, когда кровь брызнула на полог.

«Арсинис» — приказал Ксетипп.

Арсинис тут же поднял свой щит, нагнулся и вошел внутрь шатра, а вскоре вышел и сказал: «Там четыре человека, двое тяжело ранены, остальные мертвы».

«Несмотря ни на что, продолжайте идти». — Ксетипп махнул рукой, затем посмотрел на Арсиниса и сказал: «Даже если тебя стошнит, не останавливайся и двигайся вперед».

После долгого марша арсини увидели врагов, выходящих из шатра группами перед ними. На них была льняная одежда с короткими рукавами, некоторые были даже обнажены, и большинство из них были безоружны.

Казалось, они еще не до конца пробудились от пьянства и сонливости. Они смотрели на Арсиниса и не понимали, что происходит, пока не увидели, как Арсинис и остальные закололи некоторых из них. Крики разбудили их, они не бросились вперед, чтобы сражаться, но в панике закричали: «Там враги! Там враги!».

Под атакой Арсиниса и остальных они бежали отовсюду. Паника и смятение заставили Арсиниса вспомнить, что когда он был ребенком, то вместе с отцом поднялся на гору и увидел овец, за которыми гнались голодные волки.