В следующий раз я посетил Гонконг в мае 1962 года. За восемь лет, судя по увиденным мною зданиям и магазинам, город ушел далеко вперед по сравнению с Сингапуром. После получения независимости в 1965 году я считал для себя обязательным посещать Гонконг практически ежегодно, чтобы наблюдать за тем, как жители города решали свои проблемы, посмотреть, чему у них можно поучиться. Для меня Гонконг являлся источником вдохновения, примером того, чего может добиться общество, состоящее из трудолюбивых, решительных людей. Мне также хотелось привлечь некоторых предпринимателей, особенно промышленников, для создания в Сингапуре текстильных и иных предприятий. Средства массовой информации Гонконга были неблагосклонны к моей деятельности и печатали весьма критические материалы о Сингапуре, чтобы удержать своих жителей от переезда.

В феврале 1970 года Университет Гонконга присвоил мне почетную степень доктора права. В своей приветственной речи я сказал: «Являясь первопроходцами модернизации общества, Гонконг и Сингапур могут сыграть роль катализатора, ускоряющего трансформацию окружающих их патриархальных аграрных государств… Я надеюсь, что они смогут стать центрами распространения современных методов производства, но, что более важно, социальных ценностей, дисциплины, навыков и знаний». Несколько десятилетий спустя эти слова сбылись.

После этого визита я направил письмо в адрес нашего Управления экономического развития. Я указывал, что в результате политической неопределенности, возникшей в связи с ситуацией в Китае и тем, что в 1997 году истекал 99-летний срок аренды Великобританией Новых Территорий, Сингапур мог бы привлечь из Гонконга некоторых специалистов и квалифицированных рабочих. Мы, в свою очередь, могли помочь Гонконгу кредитами или поделиться опытом, если они в этом нуждались.

Я не переставал восхищаться людьми Гонконга, их способностью восстанавливаться после любой неудачи. Как и Сингапур, в 70-х годах Гонконг сильно пострадал в результате нефтяного кризиса, но он быстрее приспособился к новым условиям. Магазины в Гонконге снизили цены, рабочие согласились со снижением заработной платы, а немногочисленные профсоюзы не вступали в борьбу с рыночными силами. А вот правительство Сингапура вынуждено было смягчить удар, нанесенный инфляцией и экономическим спадом, стараясь предотвратить резкое снижение уровня жизни наших рабочих, помогая разрешить проблемы, возникшие между профсоюзами и руководством предприятий.

Люди в Гонконге полагались не на правительство, а на себя и на свои семьи. Они были трудолюбивы, пытались добиться успеха в бизнесе – будь то уличная торговля, изготовление сувениров или посредническая деятельность. Стремление добиться успеха было у них велико, а семейные и родственные связи – прочными. Задолго до того, как Милтон Фридман привел Гонконг в качестве примера свободной рыночной экономики, я уже отметил для себя все преимущества существования весьма скромной системы социального обеспечения, а то и полного ее отсутствия. Это заставляло людей Гонконга стремиться к успеху. Между ними и колониальным правительством не существовало никакого «общественного договора». В отличие от жителей Сингапура, они не могли защищать свои коллективные интересы. Гонконг не являлся государством – ему просто не позволяли стать им: Китай никогда не допустил бы этого, а англичане и не стремились к такой цели. В этом состояло огромное различие между Гонконгом и Сингапуром.

Сингапур был просто обязан либо стать государством, либо прекратить свое существование. Правительство Сингапура было вынуждено субсидировать образование, здравоохранение, жилищное строительство, несмотря даже на то что я пытался избежать разрушительных последствий социальной политики «государства благосостояния». К тому же жители Сингапура не могли тягаться с жителями Гонконга в уровне мотивации и стремлении добиться успеха. Если жители Гонконга терпели в чем-то неудачу, они винили в ней только себя или неудачное стечение обстоятельств, собирались с силами и снова пробовали, надеясь, что на этот раз им повезет. У жителей Сингапура было иное отношение к жизни и правительству – подобным тревогам и волнениям они предпочитали стабильную работу и свободу.

Если жители Сингапура терпели в чем-то неудачу, они обвиняли в этом правительство, ибо считали, что улучшение их жизни является его обязанностью. Они считали, что правительство обязано было не только гарантировать справедливые и одинаковые для всех правила игры, но и должно было по ее окончании наградить призами даже тех участников, чьи результаты были не слишком хороши. Когда жители Сингапура голосуют на выборах за депутатов парламента и министров, они ожидают в ответ распределения всех имеющихся в наличии благ.

Один поселившийся в Сингапуре предприниматель из Гонконга в разговоре со мной кратко сформулировал различия между нами. Когда в начале 70-х годов он создавал в Сингапуре текстильную и швейную фабрики, он привез с собой из Гонконга нескольких управляющих, а также нанял несколько управляющих – жителей Сингапура. К 1994 году все управляющие – жители Сингапура еще продолжали работать на его предприятии, а все управляющие, привезенные им из Гонконга, начали собственное дело и конкурировали с ним. Они не видели смысла в том, чтобы, разбираясь в бизнесе не хуже его, продолжать на него работать. Чтобы начать свое дело, им требовалось лишь немного капитала, и, как только им удавалось его раздобыть, они сразу уходили. Жителям Сингапура не хватало этой предпринимательской жилки, желания рисковать, добиться успеха и стать крупным магнатом. В последние годы заметны радующие глаз перемены в этой области. В условиях быстрого экономического роста в регионе все большее число молодых специалистов стали заниматься предпринимательской деятельностью. Сначала они работали в качестве наемных управляющих, часть вознаграждения которых выражалась в акциях их компаний, а затем, приобретя хорошие знания в сфере бизнеса и уверенность в успехе, принимались за дело самостоятельно.

Нам удалось привлечь в Сингапур из Гонконга нескольких предпринимателей в сфере производства текстиля и одежды, пластмассовых и ювелирных изделий, резчиков по нефриту и слоновой кости, а также мастеров по изготовлению мебели. В 60-х и начале 70-х годов мы приветствовали их появление в Сингапуре, ибо они создавали рабочие места и источали оптимизм. Лучшие из них оставались в Гонконге, где вести дело было прибыльнее, чем в Сингапуре, но, как мы и надеялись, они создавали в Сингапуре филиалы своих компаний и присылали сюда своих младших сыновей, чтобы вести надзор за работой этих предприятий.

В августе 1984 года, после провозглашения Великобританией и Китаем Совместной декларации относительно будущего Гонконга, я пригласил на торжества по случаю Национального дня Сингапура группу их ведущих бизнесменов и специалистов. В результате этой поездки группа крупных бизнесменов из Гонконга инвестировала более двух миллиардов сингапурских долларов в строительство самого большого в Сингапуре делового центра, состоявшего из офисных зданий, центра для проведения выставок и конференций, получившего название «Сантэк сити». Именно там мы провели первую встречу министров стран, входящих в ВТО, в декабре 1996 года, год спустя после того, как строительство было завершено. Этот центр был одним из многих «яиц», отложенных бизнесменами из Гонконга в городах, расположенных на побережье Тихого океана, в основном в Северной Америке, Азии и Австралии. Средства массовой информации Гонконга считали, что Сингапур хотел снять сливки, переманивая из Гонконга наиболее талантливых людей, но это было не так, ибо в наших интересах было, чтобы, вернувшись под суверенитет Китая, Гонконг продолжал процветать. Совершив «набег» на Гонконг и переманив оттуда талантливых людей, мы получили бы сиюминутные выгоды. Напротив, если бы Гонконг процветал, это позволило бы нам развивать с ним деловое сотрудничество и получать от этого постоянную выгоду.