9.00. Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 6: «Сведений о действиях и положении войск фронта на ночь на 24 июня 1941 г. не поступило. Уточняю положение на левом фланге фронта к исходу 24 июня 1941 г… Разрозненные мелкие части 42 и 6 сд и 14 мк отошли на Ляховичи, где и закрепляются. Командир 28-го и командир 14-го корпусов собирают отходящие в беспорядке части и группы в районе Синявка. 75 сд со 125 сп 6 сд, задерживаясь на отдельных рубежах, отходят вдоль Луненецкой железной дороги с рубежа Дрогичин. Штаб армии — в районе Слуцк»[1145].

Однако к этому времени ситуация изменилась — остатки 6 и 42 сд идут уже к Слуцку, для переформирования[1146].

…Объяснение причин разгрома войск Красной Армии на западной границе требовалось кому-то так же, как Коробкову остановить немцев у Слуцка. Что произошло? А главное — кто виноват? Эти вопросы возникли у секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М. Н. Тупицына еще в тот день, когда он вместе с партработниками под выстрелы «пятой колонны» покидал Брест. Сейчас Тупицын ответил, по крайней мере, сам себе на эти вопросы — выводы он отправил в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии:

«…Обком КП(б) считает, что руководство 4-й армией оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями… Ни одна часть и соединение не были готовы принять бой, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать, или погибнуть.

…В Брестской крепости, на самой границе, держали оборону две стрелковые дивизии, которым даже в мирных условиях требовалось много времени для того, чтобы выйти из этой крепости и развернуться для военных операций. Кроме того, несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах. Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии. По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов.

…Застигнутые внезапным нападением, командиры растерялись. Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая младшими командирами) и бойцов обращались в бегство. Опасно то, что эта паника и дезертирство не прекращаются до последнего времени, а военное руководство не принимает решительных мер. Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали сдерживать бегущих с фронта… Нам временно удалось приостановить это позорное бегство…

Возмутительным фактом является и то, что штаб корпуса не установил связь с обкомом, выехал на командный пункт за город, потеряв связь с своими частями. Таким образом, многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы в беспорядке бежали… Обком и горком КП(б)Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест. Обком КП(б)Б считает, что необходимо принять самые срочные и решительные меры по наведению порядка в 4-й армии и укрепить руководство 4-й армии»[1147].

Коробков пока укрепляет позиции у Слуцка.

* * *

Гальвитц прождал напрасно — стрельба, начавшаяся на Цитадели еще ночью, то гаснущая, то разгорающаяся вновь, была слышна вплоть до 9 утра. Дольше ждать было нельзя — но, связавшись со штабом дивизии и Arko 27, он так и не получил разрешения посетить цитадель для осмотра результата попаданий снарядов 2-й батареи s.Artl.Abt.833.

Однако Гальвитцу уже было совершенно ясно, что, исключая небольшие трудности (разгрузка вилочного захвата и крана для поднятия ходовой части), установки «Карл» полностью оправдали ожидания. Как впоследствии оказалось, распределение попаданий их снарядов было достаточно кучным.

…Лозерт покинул столовую 33-го инженерного — и ситуация, казалось бы, благоприятно складывающаяся для батальона Фрайтага, развернулась в обратную сторону. Группа добровольцев, организованная Зубачевым, гранатами выбила немцев оттуда. Одновременно выяснилось, что на пкт 145 сдались далеко не все — защитники (у которых практически закончились патроны), как и в Восточном форту, укрылись в его горжевом каземате. Разведотряд фон Паннвица захватил лишь вершину вала, заняв позицию с северной его стороны. Пробиться же на южную, чтобы ворваться в казематы, было чревато большими потерями — помимо огня защитников пкт 145, разведотряду, что было гораздо более опасно, пришлось бы атаковать под огнем со стороны 33-го инженерного. Однако фон Паннвиц, как и (днем ранее) I.R.135, захват вала ошибочно счел за захват всего укрепления.

Вероятно, он уже успел доложить об этом — потом-то оказалось, что имевшимся вооружением объект не взять, — но донесение уже пошло своим чередом — в полк, оттуда — в дивизию, там (хотя там обязаны были бы перепроверить) — в корпус…

…11.15. В итоге в штабе корпуса в это время, посчитав операцию в Бресте завершенной, размышляют над тем, как лучше задействовать «сорок пятую» в ведущемся корпусом наступлении. Связавшись с КП Фрица Шлипера, корпус предлагает следующее — передовой отряд дивизии сразу же подводится к КП XII А.К. (Линово). Далее Шлипер, оставив на цитадели небольшие подразделения для окончательного урегулирования, главными силами наступает между танковыми магистралями № 1 и № 2.

11.45. Дивизия продолжает подводить итоги штурма, одновременно планируя дальнейшие действия. Чтобы получить представление о ее боеспособности, Армин Деттмер отдает распоряжение о предоставлении ему до 17.00 сегодняшнего дня данных о состоянии подразделений (батальона или (соответственно) дивизиона, (вплоть до роты включительно)[1148].