1553 год

Нарождающийся славный новый мир был весьма опасным местом для людей совестливых.

Апрельским утром Эдвард Шокли стоял в толпе прихожан церкви Святого Фомы и следил за Абигайль Мейсон и ее мужем Питером, занятыми богоугодным делом. Впрочем, Шокли не отпускало ощущение, что семейству Мейсон, особенно Абигайль, грозит бе да, несмотря на то что к подобным поступкам благосклонно относились и епископ Джон Солкот, и мировые судьи, и даже сам король.

Супруги Мейсоны ревностно выламывали окно в церкви. Абигайль, в темном домотканом платье, невозмутимо швыряла на пол витражные стекла, которые добродушный, круглолицый Питер разбивал молотком, заискивающе поглядывая на жену.

– Во славу Господню стараемся, – время от времени возглашала она, устремив вдаль невидящий взор.

Абигайль Мейсон, в отличие от прочих обитателей Сарума, точно знала, как следует жить. Эдвард Шокли весьма завидовал неколебимой силе ее убеждений.

– Абигайль верой крепка, она лгать не станет, – пробормотал он, уныло потупившись и коря себя за слабость.

Витражное окно – скромный дар Бенедикта Мейсона – продержалось так долго лишь потому, что королевские чиновники его не приметили, а поскольку потомки рода Мейсонов еще жили в Са руме, Питер, из страха обидеть кого-то из родственников, не стал настаивать на уничтожении витража. Однако Абигайль не оставляла мужа в покое и многократно напоминала ему об окне. Возражать ей побоялись, и вот сегодня богоугодное дело свершилось.

Абигайль не обращала внимания на прихожан. Суровые темно-карие глаза на бледном изможденном лице придавали ей одухотворенный вид. Эдварда странным образом притягивала ее смелость и настойчивость; впрочем, наверняка это было грешным влечением. Шокли отвернулся и обвел взглядом церковь.

Церковь Святого Мученика Фомы за последние годы совершенно переменилась; теперь ее даже именовали иначе. Король Генрих VIII объявил Фому Бекета, невинноубиенного мученика епископа Кентерберийского, не святым, а бунтовщиком, а потому церковь у рыночной площади теперь носила имя святого апостола Фомы. Однако самые большие изменения произвел наследник Генриха, юный король Эдуард VI. Статую святого Георгия сбросили с пьедестала и разбили на куски, с каменных стен стесали замысловатую резьбу и барельефы, разрушили часовни Суэйна и гильдии портных, а их деньги отобрали в казну. Из церкви вывезли драгоценные ларцы и ковчеги с мощами, а также двести пятьдесят фунтов медного и бронзового лома – на целых тридцать шесть шиллингов – и огромное количество витражного стекла. Молельни гильдий и усыпальницы богатых торговцев снесли во имя истинного Господа и даже фреску с изображением Страшного суда замазали толстым слоем извести.

– В Доме Божием проклятым папистским идолам не место, – говорили работники, которых послали на расчистку.

Повсюду происходило одно и то же. Церковь Святого Эдмунда опустела, а братство Мессы Святейшего Имени Иисусова разогнали. Однако самые ужасные разрушения постигли собор: службы в молельнях епископа Бошампа и лорда Хангерфорда прекратились, в королевскую казну отправили две тысячи фунтов золотой и серебряной церковной утвари, с гробницы святого Осмунда ободрали позолоту и самоцветные камни, а саму гробницу разрушили. Богато изукрашенные алтари заменили простыми столами, молитвы читали не на латыни, а по-английски, избавились даже от служек, зажигавших свечи. Не добрались пока только до витражей в окнах собора, однако никто не сомневался, что за этим дело не станет.

Ибо так повелел юный король Эдуард VI, ревностный хранитель протестантской веры.

В Сарум пришла Реформация.

Удрученный Эдвард Шокли вышел из церкви Святого Фомы и медленно побрел по городу, с сожалением вспоминая испуганные глаза пятилетней дочери Селии, обиженное лицо жены, ее горькие рыдания…

Он сам во всем виноват.

Реформация сделала его лжецом.

Никто в Саруме и не предполагал, что король из династии Тюдоров станет ярым протестантом и сторонником Реформации.

После гибели Ричарда III, последнего короля из ненавистной династии Йорков, власть захватили Тюдоры, одержавшие в 1485 году победу в битве при Босворте. Генрих VII, всеми силами желая сохранить престол, установил в стране абсолютистскую монархию, впрочем свято соблюдая традиции, дабы не подрывать устоев. Потомок внебрачного сына жены Генриха V, Екатерины Валуа, строго говоря, обладал весьма шаткими правами наследования, да и то по материнской линии (мать его, леди Маргарита Бофорт, происходила из рода Ланкастеров), и, чтобы укрепить свое положение, женился на Елизавете Йоркской, старшей дочери короля Эдуарда IV и сестре Эдуарда V. Английские феодалы, ослабленные затяжными войнами Алой и Белой розы, поневоле смирились с властью Тюдоров, выстроивших сильное централизованное правительство и надежную судебную систему, высшим органом которой стала Звездная палата.

Генрих VII утвердился во власти, а после его смерти трон занял его сын и наследник Генрих VIII – юноша одаренный и высокообразованный, поэт, музыкант и танцор, охотник и воин. Он остановил вторжение шотландцев в битве при Флоддене, разгромил французов в сражении при Гинегате и триумфально провел встречу с королем Франции Франциском I на Поле Золотой парчи, поразив всех не только роскошью и богатством облачения, но и изысканнейшими манерами.

Во всем, что касалось веры и религиозных убеждений, он строго следовал традициям и даже написал несколько богословских трактатов, возвеличивавших власть Церкви, за что благодарный папа Лев Х удостоил его титула Fidei defensor, «защитник веры». Жена его, Екатерина Арагонская, была дочерью короля Испании Фердинанда II, ярого католика, и теткой Карла, императора Священной Римской империи. Англия оставалась верна Римской церкви, хотя в Германии к тому времени зародилось протестантство, Мартин Лютер начал свое гневное выступление против засилья католичества, и даже Эразм Роттердамский, великий гуманист, обличал нравы Римской курии.

Разумеется, истинными католиками были и все обитатели Сарума. Томас Вулси, влиятельный советник Генриха VIII, передал епархию Солсбери епископу Лоренцо Кампеджо, папскому легату. В свои английские владения итальянский кардинал наведывался редко и к делам Сарума особого интереса не проявлял. Собор пришел в запущение, в нем остался всего десяток певчих, но это никого не волновало – главное, что Сарум и Англия по-прежнему блюли католическую веру. Генрих VIII и Томас Вулси сжигали на кострах и лютеранские трактаты, украдкой привезенные в Англию, и Евангелие, переведенное Уильямом Тиндалем на английский язык, а кар динал Кампеджо писал королю из Рима: «Деяния ваши весьма угодны Господу».

Реформация вторглась в жизнь Англии и Сарума по странному стечению обстоятельств. За двадцать лет супружеской жизни королева Екатерина Арагонская родила Генриху четверых сыновей и трех дочерей, однако все дети, кроме Марии, умерли в младенчестве. Единственным сыном короля был незаконнорожденный Генри Фицрой, герцог Ричмонд. Генриху срочно требовался законный наследник мужского пола.