Удивительно, как эта, казалось бы, самодостаточная женщина так сильно озабочена жизнью бывшей рабыни своего борделя. Ее глаза горели, и она приводила кучу причин выполнить задуманное, что мне было только на руку.

По плану, я должен был передать отмычку Мае и рассказать, как действовать. Затем уйти, попрощавшись с Лейлой и снова появиться уже через полчаса. С появлением на сцене Радчи суть не изменилась, нужно только узнать, в какой они будут комнате и как будет происходить наблюдение за происходящим. Он ведь сам охранник. После нашей смены обычно всё выключается, комнаты приводятся в порядок, и с уходом уборщиков, на вахте остаются только привратники. Я обычно не задерживался, но для дела остался подольше, следя за движением прислуги и жизнью борделя после моего ухода.

— Все же нет, — выдохнул я тяжело. — Вы, вероятно, правы, госпожа Файрен, но я склонен верить судьбе.

Лейла недовольно сморщилась и, погладив меня по руке, сказала:

— Ладно, не сегодня. В следующий раз.

Хозяйка борделя ушла в свои апартаменты, а я принялся бродить по мостику и потирать в кармане заветную отмычку.

Вечер продвигался весьма шумно, и бегать по комнатам приходилось часто. Тем не менее, я успевал сомневаться в происходящем и в какой-то момент даже начал давать заднюю. Вопрос — зачем мне все это нужно — постоянно крутился в голове и подталкивал отказаться от задуманного. Затем я вспоминал убитых охранников и понимал, что сделаны слишком решительные шаги, чтобы отступать. И с целителем нашли общий язык, особенно по части отношения к знаниям.

Да и зачем приучать себя отступать и предавать доверие? На Земле я старался этого не делать, так зачем начинать сейчас? Лизи где-то там, но реальный мир под ногами, и люди, что окружают меня, могут помочь, если я буду помогать взамен. Это ведь не Земля, где все под наблюдением и чтобы скрыться, нужно быть безумно богатым или бросить всё и вся. На Фариде нет вездесущего контроля, глобальной сети передачи данных и, что самое важное, здесь нет документов, которые можно проверить. Документы есть только у богатых и владеющих крупным имущество разумных. Документы здесь — признак статуса и подтверждения, что ты "кто-то" с большой буквы, а не безымянный крестьянин. Опасность может быть только тогда, когда ты сотворил действительно нечто серьезное, и за тобой устроили охоту все королевские службы, Гильдия и другие организации, которые соблазнились вознаграждением. Кража одной рабыни определенно не измена королевству.

Когда смена закончилась, за положенным серебром пришел только я. Радчи отдал свой оклад за время с Маей, даже не подержав в руках монеты. Странный, неужели с женщинами так туго, что он готов отдать столько денег? Помощники Лейлы выглядели уставшими и активно зевали. Вообще, к этому времени все зевали, поэтому не составило труда проследить за Радчи, поторчать немного в предбаннике главного входа, прикрыв лицо маской, затем быстро войти и на время затаиться в одной из не тронутых комнат. Как бы ни было жаль девочку, ей придется выполнить ненавистную часть работы. Мы с ней никогда не говорили дольше пяти минут и всегда о несерьезном, но я был уверен, что это ненавистная жизнь. Ее глаза не могли следовать улыбке и сладкому голосу.

Здание погрузилось в тишину. Уборщики закончили с остальными помещениями, и я решился выйти наружу. Сердце ощутимо колотилось, руки слегка потели, но внутри все кипело предвкушением. Что-то важное должно произойти, и это что-то наконец-то связано с чем-то достойным.

Благодаря умелым строителям, я тихо отворил дверь и уверенно вышел в слабо освещенный зал. Магические лампы были погашены, а свечи давали не столько свет, сколько атмосферу. Продвигаясь рядом со стеной, мои уши ловили приглушенные женские вскрики и хлопки. Комнаты не должны выпускать звук, и происходящее внутри не может быть услышанным из-за специфики некоторых действий. И если я что-то слышу, значит, внутри происходит что-то очень громкое.

Вокруг никого, и у Радчи полный карт-бланш на девушку. Никто не ворвется, не остановит и не заставит уйти. Приказ выполнять любые прихоти клиента — не простая условность, а остановить неоплаченные действия может только охранник.

Проморгавшись, я взъерошил волосы и тихо приоткрыл дверь комнаты.

Изголовье кровати находится в противоположной от входа стороне, и есть шанс проникнуть внутрь незаметно.

Как же дерьмово, когда все не так, как хочешь.

— Какого хрена? — пробасил Радчи, держа Маю за волосы.

Лицо девушки были прижато к постели, а задняя часть тянулась кверху. В руке мужчины был широкий ремень, и пятая точка Маи полностью покрыта проявившимися гематомами и кровью. Она только вздрагивала. Ее руки были разведены в сторону и привязаны по бокам кровати. Учитывая отсутствие возможности сопротивляться клиенту, это было сделано для того, чтобы девушка не смогла подать сигнал на Связь. Скорее всего, мера предосторожности, ведь я должен был уйти.

Мое дыхание из волнительного переросло в тяжелое. Тяжесть в груди подталкивала раскрошить ему череп, но я заставил себя успокоиться.

— Я спросил, какого хера? — повторил недовольно Радчи, опустив руку с ремнем. Он выглядел так, будто это я работаю здесь первый день.

Медленно подходя ближе, я сказал безучастно:

— Госпожа Файрен попросила присмотреть за вами, и услышав крики, я решил вмешаться.

— Слушай, Каин, или как тебя там, — сказал он и, отойдя от кровати, начал шариться по карманам брюк. — Вот, держи. Давай дружить и не мешать друг другу. Сам понимаешь.

Он протянул мне золотой и растянул губы в приятельской улыбке. Будто мы договорились устроить мальчишник втайне от девушек.

Свет в комнате был достаточно ярким, чтобы разглядеть каждую деталь происходящего здесь, и учитывая второй этаж, это не дикий ужас. Но насколько мне известно, Мая еще не посещала второй этаж, и никакие наркотики внизу не полагались.

Я молча взял из протянутой ладони золотой, и когда он повернулся к кровати, считая, что я незамедлительно удалюсь, легко вырубил его. Тело хлопнулось мешком на пол, и мне пришлось сдержать себя от порыва убить Радчи. Посчитал меня за какого-то разносчика в дешевой забегаловке. Урод.

Мая стояла в той же позе и молча наблюдала за происходящим. Глаза в слезах, все лицо