остаться с полковником только потому, что это сильно упрощало её план. Если раньше ей нужно было уламывать Томми, чтобы он отделил её от Вика, то теперь ей всего-то нужно было остаться с Эймсом наедине. Тем более, люди полковника сами обезвредили капитана и утащили его.

Почти сутки прошли с момента встречи с полковником, а она всё никак не могла добиться повторной аудиенции. Сразу же после того, как Валентайна вывели из строя, Эймс приказал бойцам расквартировать его новых сторонников.

Прибежищем для Эммы стала лачуга неподалёку от храма. Здесь были тазы с водой, немного еды, да кровать с деревянным столом и стульями. Больше всего её удивило, что в хижине на засов закрывались двери и ставни. В углу сиротливо ютилась метла, которую Эмма не побоялась использовать по назначению. Нужно было чем-то занять себя, чтобы не позволить дурным мыслям проникнуть в сознание.

С уборкой довольно быстро было покончено. Стоило поставить метлу в угол, как Эмму чуть не затрясло от страха. Столько времени она боялась остаться одна, а теперь от одиночества никак не сбежишь. Она приготовилась к наплыву первобытного ужаса и ощущению собственной никчёмности.

Вот только они не пришли. Эмма выдохнула. Неужели ей нечего было бояться? Неужели всё это время она опасалась самого страха?

Накладывать на себя руки она больше не желала. Напротив, ей хотелось жить и жить. Она не только дошла до полковника, что был корнем почти всех бед в Старом Городе, но у неё были рычаги, которыми она могла бы на него повлиять.

Она убеждала Томми, что они в самом центре мира, в точке, которая определит всё будущее. Она говорила так, будто верила во всё это сама. Сейчас же у неё уже не осталось сомнений.

Путешествие изменило её. Она уже не та девочка, которую воротило от мысли, что придётся кем-то пожертвовать.

Её план был прост, но эффективен. Самый эффективный шантаж: угроза смертью. Даже те, кому нечего было терять, боялись смерти немногочисленных близких. У полковника, казалось, не было слабых мест, да и смертным его трудно было назвать. Но умереть он точно не захочет. Хотя бы потому, что после его смерти некому будет возвращать Бога.

Стоило ей поразмыслить, как она рассмеялась от собственного лицемерия. Она с такой пылкостью укоряла Валентайна за то, что тот был убийцей, готовым пожертвовать жизнями ради мира, а сейчас шла на такой же грех. С другой стороны, угрожать она собиралась всего одному человеку, который погубил очень много невинных. В то время как капитан убивал налево и направо, метод Эммы был более деликатный.

Если всё пройдёт так, как она задумала, вполне вероятно, что полковник даже выживет.

И всё же, вся её затея была грязной, от начала и до конца. Эмму хоть немного успокаивал тот факт, что ей больше не придётся задействовать Томми — да вообще хоть кого-то. Всего теперь она могла добиться своими руками. И всё же, она столько времени клеймила любое насилие, что прибегать к угрозе жизни сейчас казалось чем-то необычайно низким.

Может, капитан был действительно прав? Для спасения людей ты должен чем-то жертвовать. В первую очередь, собственной совестью. Затем уже другими людьми. И счастьем будет, если пожертвовать придётся меньшим, чтобы добиться большего.

Её пугала мысль, что она готова была сжечь весь Старый Город вместе с его обитателями, лишь бы вернуть Рэя.

«Нет, — говорила она себе, — грязи не стоит бояться».

Ничего не изменить, если боишься замарать руки. «Насилие всегда было и всегда будет единственной властью, из которой вытекают все остальные виды власти», — так ей, кажется, говорили учителя университета на курсах политологии. Даже полковник, познавший смерть, должен преклонить колени перед такой стихией. Обязан, иначе сам же лишит свою жизнь всякого смысла.

Она так сильно погрузилась в себя, что стук в дверь показался ей грохотом артиллерии. Быстренько приведя себя в порядок, Эмма бросилась отпирать засов.

— Не стоило так торопиться, — сказал полковник, когда ему открыли. Эмма непроизвольно сглотнула вставший в горле ком и мысленно поругала себя, что так сильно разволновалась. «Нужно вести себя максимально естественно, иначе всё сорвётся».

Она посмотрела на Эймса снизу вверх. Тень от полей шлема погружала его лицо во тьму. Острый высокий гребень делал полковника ещё выше. Конечно, Эмма знала, что полковник довольно высок, но всё же не ожидала, что он будет таким огромным. И дело было даже не в росте, а во впечатлении, которое он производил. Золотая броня делала из него гиганта, но само его присутствие будто бы умаляло всех, кто его окружал.

Даже сопровождавшие его люди в чёрных доспехах казались на фоне Эймса мелюзгой.

— Оставьте нас, — приказал полковник охранникам и прошёл внутрь хижины.

Он сел на кровать, скрипнувшую под его весом, и начал осматриваться. Эмма закрыла дверь и навалилась на неё, не в силах отойти в сторону. «Время пришло», — стучало у неё в голове, вот только она не могла собраться, чтобы начать исполнять свой план. Вся её решимость мигом куда-то испарилась, стоило полковнику появиться.

— А ты неплохо устроилась, — заключил полковник, закончив осмотр. — Убралась, навела порядок. Сразу видно женскую руку.

— Зачем вы пришли? — спросила Эмма, облокотившись спиной о стену рядом с входом. Её поджилки дрожали, и ей потребовалась вся её смелость, чтобы не лишиться чувств и не сползти на пол.

— Как я могу позволить тебе включиться в наши планы, предварительно даже не поговорив? — спросил полковник. Эмме почудилось, что она слышит нотки сарказма.

— Я готова исполнить любое ваше приказание. Всё, чтобы вернуть Освободителя.

— Никому не нужен Бог, — почти что с горечью сказал полковник. Он поднял руки и посмотрел на латные перчатки, будто видел их в первый раз. Казалось, он видит в них что-то, чего не видела Эмма. «Может, всю кровь, которую успел пролить ради этого момента?»

— Почему? Мне он нужен, — сказала она. Собрав все силы, она оторвалась от стены, проковыляла к стулу и села напротив полковника. Эймс покачал головой. Он снял свой странный шлем с высоким гребнем, и Эмма поразилась, насколько же полковник был стар. Казалось, что он был старше даже самого короля, хотя трудно было представить, чтобы кто-то мог столько прожить. Его усы и борода были настолько седыми, что практически светились в темноте.

— Никому не нужен Бог, — повторил Эймс, будто бы не услышав слов Эммы, — потому что всем нужно то, чего от него можно добиться. Вернуть родных, любимых. Истребить всех врагов. И, наконец, заключить вечный мир, где всем всё воздаётся по