— В 858 году Папа Николай I приказал изъять все книги «Сакраментариум» и подменить их на поддельные, в которых священные тексты католической мессы, разбавленные забавными и бессмысленными по своей сути элементами белой магии, мало чем напоминали мистический ритуал черной мессы. Неудивительно, что очень быстро интерес к этой книге пропал и о ней попросту забыли. Все подлинники, хранившиеся в архиве Ватикана, сожгли, но три экземпляра все-таки сохранили. Один из них был подарен впоследствии братьям-храмовникам в благодарность за их преданную службу Ватикану. Второй был продан в 1498 году сребролюбивым Папой Александром VI — «Ордену магистров». Ну а третий — до сих пор хранится у нас. Именно с него кардинал Сантори, пользуясь своим беспрепятственным доступом в архив, и сделал копию. Во время обыска в его келье нашли множество очень странных оккультных предметов, которых просто никогда не должны были оказаться у служителя Божьего.

— А каким образом полиция вообще оказалась в монастыре? — спросил Майлз.

— По окончании черной мессы, которую проводили братья новоиспеченного Ордена ревнителей Христовых, в базилику явился сам дьявол, приняв облик невинного дитя. Он потребовал восковую куклу Марты в обмен на то, что заберет только душу кардинала. Но братья лишь рассмеялись и, вытянув пистолеты, без колебаний открыли стрельбу. Ну а дальше, по их словам, все произошло настолько быстро, что никто из монахов даже не успел сообразить, как следует себя вести в подобной ситуации. Оставшиеся в живых пятеро братьев, аббат и кардинал, каждого из которых допрашивали отдельно, дали одинаковые показания. Все они в один голос утверждали, что вслед за девочкой в базилике из ниоткуда появились двенадцать их близнецов. Смешавшись с братьями, они принялись палить сначала друг в друга, а затем и в монахов. Ревнители Христа, в свою очередь, открыли огонь по ним. Когда в базилике прозвучал протяжный трубный звук, стрельба прекратилась. Монахи увидели лежащими на полу и истекающими кровью шестерых своих братьев. Среди них не было ни одного близнеца, которые просто испарились. Девочка подошла к кардиналу и протянула руку, но как только Сантори передал ей шкатулку, у нее моментально загорелись пальцы и она с жутким воплем тоже исчезла, разбив вдребезги витражное окно.

— То есть вы думаете, что у кардинала все получилось?

— Судя по тому, как раздраженно с вами утром беседовала Марта — да, мы так думаем, — на этот раз ответил понтифик, оторвав взгляд от кошки, которая уже почти вскарабкалась на верхушку дерева. Воробьи раздулись, превратившись в серые теннисные мячи, и спокойно дремали, не обращая на нее внимания. Они знали, что ветка вот-вот согнется под ее тяжестью и кошка в очередной раз сорвется вниз.

— На этот раз у нас будет время и возможность как следует подготовиться, — сказал отец Винетти, сочувственно посмотрев на кошку, которая все-таки не удержалась и полетела прямо на куст с розами.

С недовольным видом она вылезла из кустов и, усевшись на газоне прямо возле дерева, принялась вылизываться, протирая лапой глаза.

— Верная примета. Если кошка умывается, жди гостей, — сказал падре, заметив приближающегося к ним камерария, быстрый шаг которого только подчеркивал его взволнованный вид.

— Эммануэле, вы можете говорить свободно в присутствии доктора Майлза. Отец Винетти уже ввел его в курс дела, — сказал Папа.

— Кардинал Сантори, аббат Томильони и пятеро монахов, давших подписку о невыезде, час тому назад покинули монастырь. Братья говорят, что они сели в три черных джипа. Спустившись с горы Монте-Кассино, они поехали в сторону местного аэропорта, — встревоженным голосом сообщил довольно неприятную новость камерарий.

— Вы полагаете, они вылетели в Рим? — спросил понтифик.

— Поскольку Марта проживает в настоящее время на вилле Белуджи, этот вывод напрашивается сам собой. Монахи непременно попытаются устранить ее физическим путем, — сказал Костанцо.

— В любом случае они будут продолжать служить заупокойные мессы по Марте, даже если им не удастся ее застрелить, — добавил Винетти.

— Но ведь после первой мессы половина из них уже погибла. Осмелятся ли братья еще раз рискнуть? — возразил Майлз.

— Кардинал Сантори тесно связан с «Орденом магистров», а уж они точно знают, как защититься от Сатаны, — ответил камерарий.

— Сама история их существования на протяжении восьми веков свидетельствует о том, что дьявол не в состоянии с ними расправиться, — погладив прижавшуюся к сутане кошку, сказал Папа.

/2011.11.14/21:30/

Мальта, дворец Великого приора Ордена Св. Иоанна Иерусалимского

Попав в немилость к Папе, кардинал заочно обрел уважение в глазах госпитальеров — мальтийских рыцарей, убежденных протестантов в тринадцатом колене. Великий приор этого Ордена герцог Глостерский, принц Ричард, сразу же откликнулся на просьбу принца Альберта, своего кузена, который входил в высший совет «Ордена магистров» — самой влиятельной тайной организации. Он пообещал оказать максимальное содействие бывшему камерарию понтифика и группе беглых монахов-бенедиктинцев. Ричард охотно согласился помочь, хотя и понимал, что кузен просит об этой услуге не потому, что «магистры» сами не в состоянии это сделать, а с целью вовлечь госпитальеров в прямую конфронтацию с Ватиканом.

Сразу по прибытии в аэропорт Валетты беглецов разделили. Пятерых монахов и аббата монастыря «Монте-Кассино» отвезли в гостиницу Ордена, а кардинала на вертолете доставили во дворец великого приора.

Кардинал привык к относительно скромному, не кричащему своей вычурной помпезностью интерьеру резиденции Папы в Ватикане. Но когда за праздничным готическим стилем фасада, напоминающим Шартрский собор, вместо мраморных колонн и украшенного сусальным золотом потолка и стен его взору открылось аскетическое внутреннее убранство дворца в стиле раннего Средневековья, он сразу понял, что мамона еще не разъела, как ржавчина изнутри, души мальтийских рыцарей.

Охрана провела Сантори в кабинет великого приора, не уступавший по своим размерам тронному залу, все стены которого были увешаны портретами магистров Ордена — во весь рост и преимущественно в рыцарских доспехах. Прямо по центру стоял классический круглый стол, за которым могли смело расположиться не менее двадцати человек. В сравнении с ним письменный стол из красного дерева, установленный в дальнем правом углу кабинета, выглядел, как игрушечный. Лысина сидящего за ним человека в черной монашеской власянице блестела, отражая, подобно начищенному медному чайнику, яркий огонь горящих в камине дров. Прервав телефонный разговор, 63-летний приор поднялся с массивного старинного кресла и сделал пару шагов навстречу гостю. Он не улыбался. Он вообще редко улыбался. Протянув первым руку кардиналу, принц Ричард сказал:

— Здесь вы в полной безопасности. Земля, на которой построен дворец, была привезена нашими рыцарями из Иерусалима. Силы зла не в состоянии преодолеть этот барьер.

Сантори почувствовал, как указательный и средний палец руки великого приора прикоснулись к его запястью. Он залился краской, подумав, что это какой-то тест на принадлежность к сексуальным меньшинствам, поэтому не решился ответить тем же. Опережая его удивление, принц Ричард поспешил объясниться: