Весь такой гордый, нерушимый, всё знаешь и всё умеешь… Идеал, чёрт возьми… Неужели так трудно признать, что ты тоже человек? Или возомнил себя роботом? Но я не такая как ты! Мне нужны эмоции!

На миг испуганно сделала шаг назад, так как Нару во сне вздохнул и рефлекторно облизал губы. Кажется, он также голоден. Интересно, что ему снится? Я вроде тут, а значит, всё, что возникнет в его сознании, должно принадлежать только ему, а не нашей связи.

— Раз я здесь, то сниться тебе не должна… — вслух заключила мысли. Вообще говорить с ним так, когда он и ответить не может, это странно, но… мне нравится. — Надеюсь, тебе сейчас снится какая-нибудь страшная волосатая обезьяна, что издевается над бедным мальчиком Оливером. Хе-хе-хе… — Его губы привлекали внимание своим блеском. — Чёрт… Ты слишком красив, особенно когда так беззащитен… Но не воспользоваться этим, было бы наиглупейшей ошибкой, согласен, женишок? Хи-хи-хи…

Не теряя времени, подбежала к своему рюкзаку и достала оттуда несколько элементов личной косметички. Позже вернулась к спящему, продолжая хихикать и раскладывать у него на ногах всё, что успела прихватить. Открыла тушь, но стоять в полусогнутом состоянии оказалось довольно неудобно. А если встать на корточки, то просто не достану. Поэтому пришла к новой задумке. Села к нему на колени, схватив свободной рукой за подбородок, чтобы голова не болталась из стороны в сторону, как у болванчика. Я не жалела косметики. Сделала и чёрные стрелки подводкой и густые ресницы подкрасила и, самое главное, губы намазала алой помадой. Старалась, чтобы всё было ровно и естественно.

— Тебе же так нравится видеть меня в красном, верно, Оливер? Вот и ты немножко его поноси, хе-хе… — продолжала бубнить я, растушевывая края подушечкой пальца. После того, как работа была завершена, я отошла в сторону, чтобы осмотреть свою работу. — Вот что ты за человек такой? Даже так красив… Правда… хе-хе… В ином плане. А ну-ка… — Накрасила губы и себе, после чего наклонилась к парню и смачно чмокнула его в обе щёки, оставляя следы поцелуев. — Вот теперь порядок.

Но разве мне этого было мало? Нет. Казалось бы, но всё, остановись, однако нет. Я вновь принялась ковыряться по сумкам, но уже не по своим, а по сумкам Нару, выискивая один единственный предмет — фотоаппарат. И технику я нашла довольно быстро. На этот случай их у парня даже больше, чем запасных носков. Профессия обязывает.

С лёгкостью включила технику и принялась делать снимок за снимком с разных ракурсов. Даже вернулась к нему на колени, обхватив рукой за плечи и прижавшись губами к щеке.

— Наше первое общее фото, как пары, — с усмешкой отметила я. — Ну, что же ты так? Улыбнись, женишок. Хи-хи-хи!

Когда возникает чувство безнаказанности, то мозг отключает всё, что по идее должно работать. Вот и я развлекалась с этим красавцем писаным, как душе угодно. В конце концов, когда в дверь номера постучали, решила, что на этом шалость лучше прекратить. Еда подъехала.

Затащила поднос в комнату, поблагодарив девушку, которая принесла его. Запах еды буквально сводил с ума. Я голодная, поэтому заказывала всё, что казалось мне более-менее вкусным. Но то, как всё это вместе пахло… Великолепно.

Убрав все улики своего преступления, принялась есть прямо в комнате со спящим парнем. Как и ожидалось, почувствовав аромат еды, организм Нару дал другой сигнал и позволил ему придти в себя. Он был безумно уставшим и сонным, но всё же сел за столик, приступая к еде. Я с огромным усилием воли делала вид, что всё нормально. Ничего не происходило. Всё как обычно. Да-да… Боже, как же хотелось смеяться в голос! Вон, Шкурка больше не сдерживался и хихикал. Кто-нибудь слышал, как смеются хорьки? Это смесь фырканья, хрюканья и шипения, где бедное животное тупо не может даже стоять ровно. Падает на бок, сворачиваясь в клубок.

— Что с ним? — не понимал Оливер. — Что-то болит?

— Нет, всё в порядке, — отмахнулась я, стараясь избегать зрительного контакта с парнем. Теперь он выглядел совсем иначе, когда делал высокомерное выражение лица, по привычке. Клянусь, если он неожиданно скажет «Пупи-пиду!» и пошлёт мне воздушный поцелуй, как Мерлин Монро, я буду валяться рядом с хорьком и хрюкать аналогично.

Но на моё спасение в номер заглянул и Лин, который как раз вернулся с нашими билетами на самолёт. Реакция китайца на внешность Нару также была бесценной. Лицом он вообще никак не изменился, но стоило Лину увидеть нашего семнадцатилетнего знакомого, как всё, что было в руках у китайца, в одно мгновение выпало из рук и разлетелось по округе.

Оливер удивленно посмотрел на разбросанные предметы, не понимая, с чего его ассистент вдруг стал таким неуклюжим.

— Лин, с тобой всё в порядке? — поинтересовался он.

— А? — отозвался китаец, поворачиваясь в мою сторону. Я не знаю как, но лишь на долю секунд улыбнулась и отрицательно покачала головой, давая понять, что Нару ничего не знает. Это ещё больше удивило Лина, но должна признать, что он молодец. Даже не моргнул. Был также холоден и равнодушен, как и обычно. — Да, всё хорошо, — ответил он с запозданием, после чего наклонился к полу и принялся подбирать то, что уронил. Вот только я стала замечать, что изредка его плечи покрывались мелкой дрожью.

Чёрт, Лин, не сейчас! Держись. Не сейчас! Иначе я и сама засмеюсь в голос.

— Садись и поешь с нами, — предложил тем временем Нару, возвращаясь к еде.

— Нет, — отказался Лин. — Я подожду вас в машине. И советую вам, — посмотрел мне в глаза, — не задерживаться.

После этих слов он повернулся к двери и постарался выйти в коридор, но неожиданно облокотился одной рукой в стенку, а вторую ладонь прижал ко рту, вновь дрожа, но уже более открыто.

— Лин? — позвал его Нару, не понимая того, что происходит. Тут же китаец выпрямился и продолжил путь, не оборачиваясь. — Хм… — Кажется, Оливер начал что-то подозревать, но я вновь принялась избегать встречи с ним взглядом. Лишь быстрее впихивала еду в рот, мол, очень занята.

Далее всё было как в замедленной съёмке. Я собралась словно в армии, пока горит спичка, и сказала, что подожду Нару с Лином на улице. Но, кажется, это и вызвало у парня ещё больше подозрений. В самый последний момент, когда я уже была около выхода, дверь самостоятельно захлопнулась перед моим носом. Обернувшись, увидела, как Оливер с неким недопониманием смотрит на свою чашку, из-под которой он пил чай. На краю чашки отчётливо виднелись