мины обнаружат? Почти нет. Мины под землей. Провода тоже, да и замаскировано всё более чем прилично. А сапёров, умеющих мины обнаруживать и обезвреживать, попросту не водилось.

Помимо всего прочего, нам требовалось лишь заманить янки в город, заставить их увязнуть на его улицах. Потом же… Потом имелись чёткие планы, как окончательно обернуть ситуацию в свою пользу.

– Седьмой час пополудни, – посмотрев на извлеченные из кармана часы, произнёс Вильям. – Будут ли они выбивать из города наши войска, когда уже вот-вот стемнеет.

– Как будто у них есть выход, – хмыкнул я. – Оставлять на ночь глядя в городе тех, кого они считают «дикими»… Это, скажу я тебе, для них не самый лучший подход к реальности.

И точно, пошло веселье. Мак-Клеллан – или же корпусные командиры, что не суть как важно – понимал, что пытаться ломиться через вторую линию обороны будет совсем уж неразумно и чревато лишь тяжёлыми потерями, решили остановиться на меньшем. Но вот выбить противника из южной части Геттисберга они очень хотели. Поэтому пока некоторые полки выходили к Стивенс-Ран и предпринимали меры на случай наших контратак, другие пёрли на Геттисберг, будто на буфет, где бесплатно раздают коньяк и шедевры французской кулинарии. Похоже, и впрямь полковые командиры получили приказ вытеснить нас из Геттисберга, не особенно считаясь с потерями.

Взрывы? Пофиг на них. Соберём тех, кто только ранен, оттащим в тыл, а сами продолжим наступление. Отдельные роты или даже полки просто не могут или не хотят продолжать переть под фланговый огонь пулемётов? Заменить деморализованные части на подтянутые из резерва и ещё не вкусившие расстрела на средних и близких дистанциях. Командиры янки швыряли свои части в мясорубку городского боя, как будто совсем осатанели. Впрочем, у них наверняка был приказ, а для военного человека это библия и закон светский в одном флаконе. Для очень многих из них… Мало кто может и приказ не нарушить, и проявить определённую инициативу, тем самым избегая особо тяжелых последствий, в том числе и потерь.

Засевшие в городе подразделения потихоньку сдавали свои позиции. Не потому, что уже не могли держаться, а исключительно по приказу. Заманивали янки в город, заставляли тех поверить, что они с трудом, но всё же успешно теснят врага. А тут ещё и артиллерия северян. Ага, явно был отдан приказ подтащить оставшиеся батареи и ударить по тем зданиям, где крепко сидели стрелки и пулемётчики.

Что тут скажешь? Артиллерия янки била по Геттисбергу, батареи майора Пелхама выбивали орудия федералов. Ну а у ещё остающихся в городе наших появился весомый такой стимул поскорее заканчивать представление, в ускоренном порядке отступая к реке и перебираясь на её северный берег. С учётом того, что становилось совсем уж темно, преследовать их даже не думали. Стандартное развитие событий.

Однако это было далеко не всё. Специально для Мак-Клеллана и его штаба разыгрывался спектакль под названием «Борегар готовится к отступлению». Видимая через подзорные трубы суета в обозах, движения войск, более всего похожие именно что на подготовку к отступлению, может быть даже ночному. То есть делалось всё, чтобы янки поверили – их победа близка. Поверит ли в это Мак-Клеллан? Да кто его знает! Но я был почти уверен в другом – в его неспособности предсказать дальнейшее развитие событий.

Ночью не воюют! Это было своего рода неписаное правило, которое нарушалось крайне редко. Зато нарушившие его и сделавшие это умело получали огромные преимущества. Сразу вспоминался Фридрих Великий, король Пруссии, который таким манером не раз громил своих врагов, значительно превосходящих числом его войска. Непривычные к ночному бою, они путались, смешивали ряды и… бежали толпами. А ведь с того времени прошёл целый век и даже немного больше. Возможности войск заметно возросли. Появилось многозарядное оружие и даже пулемёты.

Ночной бой! Именно его и было решено «предложить» войскам Мак-Клеллана. Пусть и в Потомакской армии Борегара к такому виду боя мало кто был приучен, но «мало кто» и «почти никто» – понятия всё же немного разные. Не зря «Дикую стаю» натаскивали в том числе и на сражения ночью, при очень скудном освещении. Ну а с момента, когда был сформирован полк «горлорезов», подобные занятия только усилились. Ну а как иначе, ведь появилась масса людей, чуть ли не с детства натаскиваемых в том числе и на такие условия. Право слово, у индейцев было чему по-учиться.

Неудивительно, что именно «стая» должна была стать ударным кулаком в предстоящих событиях. Но не только «стая», совсем не только она. «Дикие» должны были стать лишь средством первого удара, посеять максимальную панику и неразбериху. Да и поджечь как сам Геттисберг, как и постройки поблизости, чтобы потом стало достаточно светло для нормального боя. Дерево, оно хорошо горит. Но это уже потом, когда будет нанесён первый удар.

Сами войска были готовы сражаться. А часть ещё и озлоблена по причине того, что от полученной раны в голову совсем недавно умер Дэвид Джонс, один из командиров бригад. Видя, что его полки дрогнули, он плюнул на рекомендации не геройствовать без крайней на то необходимости и лично повёл солдат в контратаку. И уже под занавес заварушки получил пулю, которая оказалась для него роковой. Впрочем, может, это и была та самая «крайняя необходимость», кто ж его знает. В любом случае смертью храбрых пал очень нужный для Борегара человек. Тот, который хорошо командовал сначала полком, потом бригадой, и может, мог бы и дальше вырасти. Ведь толковых полководцев всегда слишком мало, а смертность среди них «почему-то» куда выше, чем среди серости и откровенных бездарей. Печальные законы бытия, что тут ещё сказать можно.

Подготовка к ночному бою уже была проведена. Для облегчения опознавания каждый конфедерат получил широкую белую повязку на руку. Темнота же, а белый цвет даже при самом скудном освещении различить худо-бедно, но всё-таки реально. Готова была и артиллерия. Орудия были установлены на заранее подготовленные позиции, чтобы каждая батарея могла обстреливать свой сектор. Ориентиры? Они должны были появиться в виде пожаров.

Нервишки у меня таки пошаливали! Оно и неудивительно, ведь затея была с высоким уровнем риска, а рисковал я собственными людьми. Но если не они, то кто? «Дикая стая», как ни крути, была наиболее подготовленным подразделением в Потомакской армии. Про другие части армии Конфедерации я и не говорю, там было более грустно и печально. Особенно если командовали, скажем так, не самые лучшие представители генералитета.

А ещё меня не пустили поближе к собственно ночному бою. Пришлось всё так же