– Сегодня на слушаниях по вопросам биоинженерии свидетель по имени Люкас показал, что он раскопал старые отчеты, из которых явствует, что два столетия назад была изготовлена пара искусственных людей. По его утверждению, бумаги эти он нашел в делах Космической службы.

– Почему у них? Почему отчеты такого рода…

– Погодите, – сказал Даниельс. – Вы еще не слышали и половины. Эти люди были андроидами с незамкнутыми цепями.

– Господи боже! – вскричал Уинстон. Он смотрел на Даниельса тусклым взглядом. – Давнишний принцип оборотня! Организм, способный превращаться во что угодно. Существует древний миф…

– По-видимому, это был не миф, – мрачно произнес Даниельс. – Два андроида действительно были синтезированы и отправлены в космос на исследовательских разведывательных кораблях.

– И вы думаете, что Блейк – один из них?

– Да, я так думаю. Сегодня Люкас показал, что они улетели и с тех пор летописи молчат о них. Нет никаких упоминаний об их возвращении.

– Это просто бессмыслица, – возразил Уинстон. – Боже мой, прошло двести лет. Если б тогда сделали исправных андроидов, мир сейчас кишел бы ими. Нельзя же выпустить всего двух, а потом похерить весь проект.

– Можно, – отвечал Даниельс. – Если с этими двумя ничего не получилось. Давайте допустим, что не вернулись не только андроиды, но и корабли, на которых они полетели. Может быть, они просто исчезли и больше не подавали о себе вестей. В таком случае не стали бы делать новых андроидов и засунули бы отчет о неудаче подальше. Вряд ли Космослужба хотела, чтобы кто-нибудь докопался до него.

– Но там не могли знать, что исчезновение кораблей как-то связано с андроидами. В старину, да и сейчас, корабли, бывает, не возвращаются.

Даниельс покачал головой:

– С одним кораблем может случиться все, что угодно. Но два корабля, имеющие нечто общее, два корабля с андроидами на борту… Тут любой предположит, что виной всему андроид. Или что андроид создал какие-то условия…

– Все это не внушает мне доверия. Я не хочу связываться с Космической службой. Им вряд ли понравится, если мы попытаемся свалить все на них. Так или иначе, я не вижу связи между этой историей и превращением, как вы считаете, Блейка в волка.

– Я уже говорил вам, что это не волк, – поправил его Даниельс. – Это инопланетное существо, похожее на волка. Допустим, принцип оборотня сработал не так, как они рассчитывали. Предполагалось, что андроид примет облик инопланетного существа, переработает данные, полученные от пленного инопланетянина, и проживет какое-то время в его шкуре. Потом постороннюю информацию сотрут, и он вновь станет гуманоидом, готовым к превращению во что-нибудь еще. Но допустим, что…

– Понятно, – сказал Уинстон. – Допустим, что это не сработало. Допустим, что постороннюю информацию стереть не удалось. Допустим, что андроид остался одновременно и человеком, и инопланетянином. Два существа в одном, и он по желанию способен становиться одним из них.

– Именно так я и думаю, сэр, – сказал Даниельс. – Но это не все. Мы сняли электроэнцефалограмму Блейка, и она показала, что у него как бы не один разум, а больше. В линиях мозга видны тени других разумов.

Уинстон поднялся из-за стола и принялся мерить шагами комнату.

– Надеюсь, вы ошибаетесь, – сказал он. – Я думаю, что ошибаетесь. Это безумие…

– Но это единственное, чем можно объяснить случившееся, – настаивал Даниельс.

– Но один факт по-прежнему необъясним. Блейка нашли замороженным, в капсуле. И никаких следов корабля. Никаких обломков. Как быть с этим?

– Никак, – ответил Даниельс. – Мы не знаем, что случилось. Говоря об обломках, вы подразумеваете, что корабль был уничтожен, но так ли это? К тому же за двести лет обломки разлетелись бы далеко друг от друга. Может, часть из них находилась недалеко от капсулы, но их не заметили. В космосе так бывает. Если предмет не отражает света, вы его не разглядите.

– Вы думаете, команда могла догадаться о том, что произошло с Блейком, заморозить его и, сунув в капсулу, катапультировать в пространство? Что это была единственная возможность избавиться от него, не замарав рук?

– Не знаю, сэр. У нас слишком широкий простор для догадок, и мы не способны с уверенностью определить, какая из них верна. Если команда поступила так, как вы сказали, и избавилась от Блейка, почему тогда не вернулся корабль? Объяснив одно, вы тут же сталкиваетесь с необходимостью объяснить что-то другое, а потом, возможно, и третье, и четвертое… По-моему, это безнадежное дело.

Уинстон перестал вышагивать по комнате, вернулся к столу и сел в кресло. Он протянул руку к аппарату связи.

– Как звали человека, давшего показания?

– Люкас. Доктор Люкас. Имени не помню. Оно должно быть в газетах. Оператор на коммутаторе наверняка знает его.

– По-моему, стоит пригласить сюда и сенаторов, если они смогут прийти. Гортон. Чандлер Гортон. А кто второй?

– Соломон Стоун.

– Хорошо, – сказал Уинстон. – Посмотрим, что они об этом думают. Они и Люкас.

– И Космическую службу, сэр?

– Нет. Не сейчас. Сначала надо побольше узнать, а уж потом связываться с Космослужбой.

Глава 14

Щебенка предательски осыпалась под лапами Охотника, словно не желая пускать его к пещере, однако ему все же удалось подняться и втиснуться в щель, а затем и повернуться головой к выходу.

Теперь, когда его бока и спина были защищены, он впервые ощутил себя более или менее в безопасности, хотя и отдавая себе отчет, что безопасность его – всего лишь иллюзия. Вполне вероятно, даже сейчас обитатели этой планеты продолжают охоту на него, и тогда очень скоро они начнут прочесывать этот район. Ведь то металлическое создание – оно наверняка заметило его и неспроста бросилось за ним, рассекая воздух и высвечивая его горящими глазами. От воспоминания о том, как он едва успел укрыться за деревьями, Охотника передернуло. Всего несколько футов отделяло его от страшного существа, еще немного – и оно задавило бы его.

Он приказал телу расслабиться.

Его разум отправился на разведку, выискивая, собирая, проверяя информацию. Да, на планете существовала жизнь, причем гораздо богаче, чем можно было ожидать. Жизнь на уровне крошечных неподвижных организмов, не наделенных разумом, все действия которых сводились к факту существования. И маленькие носители разума – подвижные, суетливые, настороженные. Интеллект их оказался настолько слабым и бесплодным, что сознание практически не поднималось до осмысления собственной жизни и угрожающих ей опасностей. Одно из существ, жуткое, злобное и очень голодное, кого-то искало, охотилось, подталкиваемое красной волной убийства, пульсирующей у него в мозгу. Три других существа забились в одно укрытие, и по ощущению довольства, уюта и теплоты, исходящему от них, было ясно, что укрытие вполне надежно и удобно. И еще другие существа, и еще, и еще… Это была жизнь, и некоторые формы ее обладали разумом. Но ничего похожего на то резкое, яркое и пугающее ощущение, которое вызывали существа, обитающие в наземных пещерах.