‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Алиса знает о твоих чувствах ко мне?

Феликс хмыкнул.

– Нет. Я никогда и никому этого не говорил, а тем более ей. Старался быть осторожным. Чтобы ты обо мне не думала, я о тебе заботился. Например сейчас: я на сутки уехал по делам в Краснодар.

Сания облегчённо выдохнула.

– Моя жизнь и так запуталась, а тут ещё ты со своим признанием. Пожалуйста, сделай так, чтобы Алиса никогда не узнала о твоём отношении ко мне. Не делай ей больно. Я никогда не приму твои чувства и не полюблю тебя. Даже не думай об этом. Моя сестра такая красивая присмотрись к ней лучше, и ты поймёшь, кто тебе нужен на самом деле. У вас имеется замечательная дочь, вы семья. Не порть это.

Феликс обхватил руками голову.

– Верно Алиса говорила: ты или юродивая, или полная дура, или просто притворяешься. Сестра предала тебя, а ты печёшься о её счастье.

– Да пекусь. Она моя единственная сестра. Пусть совершила ошибку и поступила со мной отвратительно, Алиса всё ещё моя сестра. Мне будет трудно простить её, но это уже другое дело.

– К мужу тоже отнесёшься с большим пониманием?

Сания яростными глазами, в которых плавились боль и страдание, уставилась на Феликса.

– Марка я простить не смогу, но это уже моё личное дело. Как бы Алиса не была виновата, как бы эта Маргарита не соблазняла, изменить жене только его решение. Виноват лишь он. Если бы Марк по-настоящему любил меня и боялся потерять, то не стал бы связываться с другой женщиной. Значит, я не настолько ему дорога, раз он пошёл на это. Раз голос ко мне вернулся, в понедельник я поеду домой и поговорю с ним.

Как ни сдерживался Феликс не смог скрыть удовлетворённое выражение на его лице.

– Раз моя попытка соблазнить тебя не удалась, то накорми хотя бы. Я проголодался. А, кстати, где отец?

– Рано утром как всегда пошёл на обход участка. К счастью, что папа не находился дома, незачем ему знать о наших проблемах. И ты не смей говорить ему. Понял?

– Да понял я, понял, – Феликс потянул носом. – Чем так вкусно пахнет?

Сания тоже принюхалась.

– Судя по всему, гречневой кашей с луком и грибами.

– Только здесь я ел пищу, приготовленную в печи. Конечно, это обалденно вкусно, но разве не проще приготовить на газовой печке?

Сания, достав чугунок из печи, открыла крышку – по двору поплыл аромат восхитительный каши, томившейся на огне. Насыпав полную тарелку гречки с грибами, подала её Феликсу.

– Отцу проще готовить именно так. Рано утром он разжигает огонь, сухие дрова занимаются мгновенно и дают много жару, а потом не торопясь соберёт в чугунок то, что надумал приготовить. Добавив немного воды, ставит чугунок на угли. Всё. Любая еда сама дойдёт в печи. – Сания покосилась на Феликса. Она не могла не признать, что он обаятелен и красив, неудивительно, что сестра ревновала его к любой женщине. – Я подумала, ты приехал из-за отца.

Феликс облизал ложку.

– Я что с ним не так?

– Алиса не сказала, что он очень болен и ему осталось недолго жить? Я вчера звонила ей и просила приехать.

Феликс поперхнулся.

Сания подала ему стакан тёплого узвара из сушёных груш.

– Мне она ничего не сообщила, – откашливаясь и делая маленькие глотки, произнес Феликс. – Речь вела только о поездке в Абхазию. Почему она промолчала? Разве поездка важнее отца?

– Ты у меня спрашиваешь, – огрызнулась Сания.

– Насколько всё серьёзно? Вылечить можно?

– Очень серьёзно. Алисе надо увидеть отца, может случиться так, что это будет последний раз, когда она застанет его в живых.

Феликс, допив узвар, поднялся.

– Я привезу её.

– Ты обещал, что ничего не расскажешь о нашем разговоре.

– Я помню. – Нагнувшись к самому лицу Сании, Феликс тихо прошептал: – Я пять лет скрывал безответную любовь к тебе и радовался, что ты счастлива в браке. Мне было достаточно просто видеть тебя иногда. Но ситуация изменилась, теперь ты человек, которого предали. Мне от этого тоже плохо. Да я хотел воспользоваться представившейся возможностью, признаю, поступил низко, но сделал это от отчаяния. Ты отказала мне, такое случилось со мной впервые. Обычно я получаю всё, что хочу с лёгкостью и довольно просто. С тобой другое дело. Не волнуйся, больше приставать не стану, я уважаю твоё решение. Просто подожду. Посмотрю, как будут развиваться события. Сания, – с нежностью в голосе произнёс он её имя, – если тебе понадобится помощь, только скажи. Я всё для тебя сделаю.

Сания отодвинулась как можно дальше от Феликса.

– Этого никогда не случится. Хорошо, что сейчас нет отца, уезжай, как можно скорее и не говори Алисе, что ты здесь был.

– Понимаю. Не скажу. Я сейчас уеду. Обещаю: привезу Алису сюда в понедельник, когда тебя уже не будет в Лесном. Пока, Сания. Пожелай мне лёгкой дороги.

Феликс, кивнув, пошёл со двора.

Сания не стала его провожать. Мысли в голове хаотично метались, словно рой пчёл, вылетевший из улья. Каждый день приносил ей новые сведения и открытия, не радующие её и заставляющие переживать и волноваться всё сильнее.

В воскресенье после завтрака Сания с отцом сходила на могилу матери. Они молча посидели на лавочке, слушая щебет скворцов и стрекот сороки, усевшейся на самой верхушке берёзы. Поднявшись, Степан Львович провёл ладонью по серому граниту, коснулся фотографии жены.

– Ксюша, скоро я приду к тебе. Так рад, что не придётся ждать встречи с тобой долго. Ещё несколько лет я не выдержал бы.

Сания закусила нижнюю губу до крови, чтобы не разрыдаться.

Отец погладил её по голове.

– Не расстраивайся, доченька. Я не боюсь смерти, а радуюсь, что скоро увижу нашу маму. Я всегда знал, что человек, умирая, не исчезает полностью. Остаётся его душа и чувства. Разве может без следа улетучиться любовь, нежность и привязанность? Нет. Давай сегодня пригласим Сергея с женой, посидим вечерок перед твоим отъездом.

Сании хотелось побыть с отцом наедине, но она не стала возражать.

Вместе с отцом она приготовила в печи жаркое с картофелем, пирог с яблоками и ватрушки с творогом и ежевикой. Посидев немного с гостями, отец рано отправился отдыхать. Было видно, что он испытывает сильную слабость.

– А вы молодёжь,