– Вам нужны деньги. Я готова заплатить за нехитрое дело. Скоро сюда приедут археологи. Ваша задача – испугать их. Сначала пару раз зайдите в лагерь и расскажите легенду о проклятии.

– Чего? – не понял Назар.

Гостья не смутилась:

– Вы вроде бывший актер? Так в деревне поговаривают.

– Да, – не упустил возможности приукрасить себя Назар, – играл в лучших театрах, теперь нищий.

– Держите текст, – перебила старика женщина, – выучите слова, и вперед.

– Давай аванс! – потребовал Назар.

– Хорошо, – не стала спорить заказчица, – вот часть, остальное передам, когда выполните мое задание.

– Если обманешь, я археологам правду расскажу, – припугнул дед.

Следующие недели Назар зубрил роль. Он произносил слова на разные лады, пытаясь придать своей речи убедительность, окрашивая ее то злостью, то негодованием, то печалью.

Варя сообразила, что незнакомка хочет запугать тех, кто явится раскапывать могилы, но ни с кем своими догадками не поделилась. У девушки в Ведьмине друзей нет.

Назар выступил с блеском. Местные жители покатывались со смеху, слушая, как он врет про проклятие. К деду и без того относились с насмешкой, а после «бенефиса» народ окончательно перестал старика уважать. Анфиса Сергеевна, местная совесть, не выдержала и отчитала «актера», а тот объяснил свое дурацкое поведение: ученые оккупировали лужайку, на которой Назар занимался медитацией, они помешали ему обмениваться энергией с космосом, зачернили его ауру. После этого заявления Назара стали считать полным психом, а Варя сообразила, что дедуля не так прост.

– Почему никто из жителей Ведьмина не пошел в лагерь и не рассказал ученым правду? – возмутилась я.

Варя запихнула в рот новую конфету.

– Они ж чужие! Богатые! Весь магазин скупили! Их бабы зашли к Анфисе Сергеевне и ну рожи корчить. Одна, самая молодая, сказала: «Надо было все из Москвы прихватить, здесь несъедобная дрянь». Красиво выразилась? Значит, нам даже дрянь не по карману? Еще они молоко и творог у Анфисы брали. Та им такую цену заломила! Закачаешься! А москвичи и глазом не моргнули. По три десятка яиц хватали. Сарафаны у них фирменные, босоножки как из журнала, и вообще! Назар врун, но он почти свой, а они посторонние, ходят нос задрав.

– Понятно, – кивнула я, – а когда ты у деда деньги за свое молчание попросила?

Варя не смутилась.

– У меня Эдик, мальчику много чего надо. Отец его удрал, алиментов не платит, как жить? И я ничего не требовала, он сам предложил! Нечего на меня так глядеть! Не себе на жвачку потратила – сыну на еду и одежду. Назар, между прочим, все богаче становился! Он жене хвастался! Захожу в очередной раз в сарай случайно за ведром…

Я постаралась не улыбнуться. Похоже, Варя просто поселилась в бывшем гараже – так старательно она следила за соседом.

– А он по телефону говорит! – с возмущением продолжала Варя. – «Здравствуй, Лика, нет, я дома, у меня теперь мобильный есть. Не такой уж, как видишь, я нищий, нашел отличную работу, могу часть долга тебе вернуть». Во как! Хорошие бабки ему эта тетка отвалила! Назар их постоянно получал.

– Хочешь сказать, что ему регулярно давали деньги? – удивилась я.

Варя ухмыльнулась:

– Ну так! За шантаж. Он ей сказал – не жене, а той, что пугать его нанимала: «Платить будешь столько, сколько я велю. Иначе всем про твои фокусы-покусы расскажу». Она небось испугалась, вот и появились у деда тыщи. Он зашиковал! Телик купил, холодильник хороший, книг понавез.

– И с тобой поделился, – не выдержала я, бросив взгляд на новый телевизор на тумбочке.

Варя опять не смутилась:

– Эдик мультики смотреть хочет, чем он хуже других? Назар тетку шантажировал, я его пощипывала, такова жизнь. А потом он умер, и мне страшно стало, так жутко, что я спать перестала!

– Что тебя испугало? – быстро спросила я.

Варя сняла со спинки стула старый, местами полысевший пуховый платок и накинула себе на плечи.

– В тот день утром Назар подался в город, а я в сарай пошла за ведром. Слышу, в его домушке шорох. Что я могла подумать? Участок деда последний, за ним овраг и лес начинается, кто в село пришел, не видно, может, вор!

Варя очень осторожно сдвинула вбок потайную дверцу и прильнула глазом к микроскопической щели. По комнате ходил человек, одетый в джинсы и толстовку с капюшоном. Лица девушка не разглядела, кто посетил деда, не поняла, даже не могла распознать – незваный гость мужчина или женщина. На руках у него были кожаные перчатки. Для вора он вел себя более чем странно: вытащил из шкафчика банку растворимого напитка, достал из рюкзака точь-в-точь такую же, поставил на полку, дедов кофе прихватил с собой и ушел.

Варе оставалось лишь гадать над этими странностями. Сначала она пребывала в недоумении, а потом обрадовалась. Добрая судьба подбросила ей еще один шанс заработать. Вернется Назар из города, а она ему скажет:

– Заплатишь – расскажу, кто и зачем к тебе сегодня приезжал.

Вдохновленная мыслями о деньгах, Варя взяла сына и поспешила в магазин мыть полы. Обычно девушка возвращается домой около семи, но в тот день задержалась. Анфиса Сергеевна попросила отдраить окна – естественно, не за так.

Варя честный человек. Если платят, она прилежно отрабатывает деньги. Стекла девушка терла до девяти. Конечно, окошки следует мыть днем, но так уж получилось. Анфиса Сергеевна рассчиталась сразу, да еще подарила уборщице немного продуктов, дала ей просроченный йогурт и залежалый сыр.

Варя понеслась домой, день у нее складывался на редкость удачно, вечер тоже обещал прибыль. Юная мамаша уложила сына спать и пошла в сарай.

– За ведром, – не выдержала я.

– Ага, – беззастенчиво солгала Варвара, – у деда тихо было. Я сначала решила, что он еще не вернулся, прикатит с последним автобусом, он в одиннадцать мимо Ведьмина идет.

Но ни в полдвенадцатого, ни в полночь Назар не вошел в сараюшку. Варя начала беспокоиться. Пенсионер всегда ночует дома, ведет правильный образ жизни, встает в шесть, обливается в любую погоду, даже зимой, ледяной водой на улице. Девушка занялась постирушкой, а около половины первого вновь отправилась в бывший гараж. Как вы думаете, зачем? Правильно, за ведром!

Варя опять чуть-чуть приоткрыла тайную дверцу и обнаружила Назара, он лежал головой на столе. Рядом стояла чашка. Варя решила, что дед приехал, пока она возилась с корытом, устал от поездки в Москву и задремал, не дойдя до койки. Утром она опять двинулась за пресловутым ведром и увидела Назара все в той же позе. Но сейчас в окно падал солнечный свет, а лицо старика было повернуто в ее сторону, и Варя попятилась. Широко раскрытые глаза Назара не оставляли никаких сомнений в том, что он умер.