– Почему ахинею? Однозначно, в обоих случаях имеется сходство с нашими убийствами… Обе жертвы были деловые, работающие женщины, обе задушены, и даже внешнее сходство налицо… Вот, видите – фотографии… Темные волосы, скулы, глаза…

– Откуда у тебя эти фотографии? – подозрительно осведомился начальник. – В сводке фотографии жертв не помещают!

В голосе его при этом зазвучали отзвуки надвигающейся грозы.

– Да я связался с местными коллегами, они мне и выслали… – проговорил Лебедкин, не замечая этих грозных признаков.

– А кто тебя уполнома… уполномочивал? – пророкотал Медведкин. Гроза в его голосе уже вполне созрела, а в глазах засверкали полноценные молнии. – Я тебе это поручал?

– Никак… Никак нет… – ответил Лебедкин, чувствуя, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.

– Может, тебе это вышестоящее руководство поручило? – прогремел Медведкин, бросив выразительный взгляд на потолок.

Лебедкин на всякий случай тоже взглянул на потолок, но не увидел там ничего интересного. Потолок в кабинете начальника был подвесной, современный, не то что у Лебедкина.

– А если тебе никто этого не поручал, – грохотал начальник, – если тебе никто не поручал, так какого же ты, спрашивается, разводишь самодеятельность?

– Но это же наш человек! – простонал капитан.

– Трудно с тобой! – Медведкин перевел дыхание. – Тверь – она в другой области находится, а Петрозаводск – вообще в Карелии, так что к нам это никакого отношения не имеет!

– Но это наш человек! – не унимался Лебедкин. – Это серийный убийца! Вы же сами сказали, два случая – еще не серия, а вот три – серия! А тут уже целых четыре!

– Ты по-русски понимаешь, или с тобой нужно на каком-то другом языке объясняться? – осведомился начальник. – Может быть, на английском или на этом… на латыни?

– По… понимаю…

– А я вот не уверен, что понимаешь! Все эти случаи, за исключением первых двух, произошли в разных регионах, больше того – в разных субъектах Федерации. Значит, они учитываются в разных статистических показателях. Так что они никак между собой не связаны! Не имеют друг к другу никакого отношения!

– Почему же не имеют? Вот смотрите, от Твери до Петрозаводска прямого транспорта нет, если только с пересадкой. Зато из нашего города и туда, и туда прямые маршруты имеются. Так что, я думаю, он живет у нас, в Петербурге, а туда ездил либо по каким-то делам, либо специально – чтобы там совершить свое преступление… Он как раз на то и рассчитывал, что эти убийства не свяжут друг с другом из-за удаленности и не выйдут на него…

– Ты все сказал? – перебил его начальник.

Лебедкин молчал, опустив взор. На этот раз он понял, что ничего хорошего из их разговора не выйдет.

– Тебе сколько лет, Петр? – совершенно неожиданно сменил тему Медведкин.

На этот вопрос ответить было нетрудно – не то что на все предыдущие.

– Сорок два… – бодро рапортовал Лебедкин.

– Сорок два, а ты все еще капитан! – начальник обжег Лебедкина взглядом. – Другие сотрудники в таком возрасте уже майоры, а некоторые, особенно способные, даже до подполковника дослужились. – Медведкин скосил взгляд на собственный погон. – А ты все еще капитан, и никаких перспектив у тебя. А почему, как ты думаешь?

На этот раз Лебедкин промолчал. Не то чтобы у него совсем не было ответа, просто он знал, что его ответ начальнику не понравится. Впрочем, начальник ответа и не ждал.

– Потому, Петр, что ты, вместо того чтобы неукоснительно соблюдать трудовую дисциплину, занимаешься в рабочее время художественной самодеятельностью. А полиция – это не место для самодеятельности! Полиция – это место для строгой дисциплины и неукоснительного исполнения приказов!

– Но ведь это явно наш человек! – простонал капитан. – Аналогичный почерк… И жертвы такие похожие… И почерк убийства аналогичный – следы удушения и прочее…

– Ты у меня сейчас тоже будешь похож на жертву! Со следами удушения и прочим! Где, говоришь, их обнаружили?

– В Твери и в Петрозаводске! – бодро отчеканил Лебедкин, вообразив, что начальник все же заинтересовался его расследованием. Впрочем, его надежды очень быстро растаяли.

– Так вот, Лебедкин, если ты не прекратишь свою самодеятельность, я организую твой перевод в Тверь или в Петрозаводск, чтобы тебе сподручнее было… хотя нет, Тверь и Петрозаводск – это для тебя слишком хорошо, лучше я тебя переведу в Салехард.

– Это где же такое? – растерянно переспросил капитан. – Это где же находится?

– Это, между прочим, центр Ямало-Ненецкого автономного округа! – мстительно сообщил начальник. – Будешь там проводить профилактическую работу среди оленеводов. Это тебе поможет избавиться от привычки к художественной самодеятельности.

На этот раз капитан Лебедкин промолчал – а что тут можно ответить?

Начальник, видимо, тоже выпустил пар и немного успокоился. Еще раз пристально взглянув на строптивого подчиненного, он внушительно проговорил:

– Ты все понял, Лебедкин? Иди и занимайся своей непосредственной работой. У тебя, кстати, много незавершенных дел. А про самодеятельность забудь. Если еще раз услышу от тебя про серийного убийцу – вот тебе мое слово: переведу в Салехард.

В Салехард Лебедкину не хотелось: он плохо переносил холод. Поэтому после того тяжелого разговора он больше не обращался к начальству со своими идеями и догадками.

Но он был человек на редкость упрямый, как говорили его сослуживцы – упертый, и никак не мог выбросить из головы таинственного душителя. И продолжал просматривать все сводки особо тяжких преступлений, поступавшие из разных городов Северо-Запада. В этих сводках он искал убийства женщин, совершенных по тому же образцу, что два петербургских и два иногородних.

И вот сегодня он нашел в сводке очередное убийство – на этот раз деловую женщину нашли задушенной в городе Воздвиженске Вологодской области.

– Послушай моего совета, – сказала Дуся, внимательно рассмотрев фотографии, – не суйся ты к начальству с этим. Ничего, кроме неприятностей на свою голову, не огребешь. Я сейчас с Веркой-секретаршей в туалете словечком перекинулась. На нашего шефа генерал наехал по полной программе, а на него – сверху, – Дуся подняла глаза к потолку. – Так что Верка ждет полного разгона, а секретарши всегда все знают. И если мы ни одного раскрытого дела немедленно не предъявим – кердык нам! – Дуся выразительно провела ладонью по горлу. – Так что давай уж постараемся, поработаем как следует.

– Да что там делать-то? – Лебедкин с сожалением убрал материалы по маньяку в стол. – Хозяин книжного – жлоб, сторожа уволил, а сигнализацию хорошую не поставил. Это раз. Во-вторых, ничего у него не взяли, даже открытки паршивой, ручки шариковой и то не унесли. Стало быть, просто хулиганство. И не сторож ли это так решил поступить, чтобы доказать, что без него никак не обойтись? – Он взглянул на Дусю, как бы ожидая ее поддержки. – А что, мне там девчонка, что на кассе сидит, говорила, что сторож заснул и дверь забыл запереть. Утром хозяин приходит – дверь нараспашку, сторож спит, как младенец. Ну, тот его уволил, орал сильно и денег не доплатил. Дядька-то выпивал, конечно, но в меру. Обиделся и грозил, что отомстит.