— Если бы ты заранее знал, что тебя ожидает, ты бы решился на смену ДНК?

— Да, — криво усмехнулся я, ощущая действие лекарства. — Просто думал бы дольше.

У Мэрчента мелькнула тень улыбки, но он ничего на это не сказал. Просто встал и вышел из стерильного бокса, где я находился под присмотром целой армии врачей.

Прошел месяц, а затем еще один, и я стал угрожать разнести тут все к чертовой матери, если меня не выпустят. Врачи, посовещавшись, согласились выполнить мою просьбу, но заставили каждый день проводить по два часа в реабилитационной капсуле клиники.

— Вы ослабли, а организм измучен внутренними изменениями, — пытался меня уговаривать главный врач клиники Павел Цветаев. — Вы ставите под угрозу здоровье и операцию в целом…

— А мне плевать! — рычал я чужим голосом, выгребая свои вещи из шкафчика. — Меня тошнит от вас и вашей заботы о моей персоне. Я обещал посещать раз в день вашу чертову капсулу, чего вам еще от меня надо?

— Мистер Мэрчент будет недоволен тем, что вы уходите раньше положенного срока. Вы можете пожалеть о своем поступке, но будет поздно! — пытался меня пугать Цветаев, размахивая перед моим носом цветными снимками и графиками.

— Идите вы все к дьяволу вместе со своим Мэрчентом! Я даже не могу нормально сходить в уборную, чтобы не услышать кибердоктора! Вот где вы все у меня!

Я грубо растолкал подбежавших на шум охранников. Закинул сумку за спину и уже направился к выходу, когда на стене включился цветной голоэкран. На нем появился Мэрчент:

— Уже выписываешься?

— Да, выписываюсь! Никто еще меня так не лечил, как ваши звери в белых халатах…

— Дело твое, — небрежно сказал он, выдохнув колечко дыма к потолку.

— Куда мне сейчас?

— В конец коридора. Жду у себя в кабинете через полчаса. Есть дело. — И экран погас.

Поездка в лифте была долгой и нудной, и я уж начал сомневаться, что когда-нибудь доберусь до двухсот сорокового этажа, где располагался офис Мэрчента.

Когда я зашел в приемную, секретарь благосклонно кивнула, давая знак войти.

— Не пойму, чего тебе не лежится в постели? — сокрушался глава филиала, откинувшись на спинку кресла со стаканом коньяка в руке. — Налить?

Я кивнул и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. И проворчал:

— Странные у вас представления о красоте. Никогда не хотел иметь такие широкие плечи и шею, как у быка. Хотя надо и вам отдать должное. Такой мускулатуры у меня еще не было. Спасибо.

— Постепенно все придет в норму, и мышцы станут более умеренными. Пей стабилизатор и не забывай посещать реабилитационную капсулу. Тебя отныне не существует, даже в базе данных. За это не наказывают, всего лишь отправляют в центр на сдачу ДНК. Я доволен результатами. За время, что ты провел в клинике, случилось много событий как в Империи, так и за ее пределами. Я словно в воду глядел. Проционские монахи окончательно реформированы в Орден Единого при центральном командовании на Гиди Прайм, в головной епархии. Они могут теперь официально участвовать вместе с Имперскими войсками в войнах и подавлениях бунтов. Имперская Ассамблея миров превратилась в кукольный театр. Орион после трех лет сопротивления стал сдавать позиции одну за другой, несмотря на то что на своих мирах уничтожил свыше сотни миллионов наших солдат. Империя, тем не менее, как всегда, на коне и широко рекламирует свои будущие победы. Приняты законы, которые ужесточают воинскую повинность почти для всех слоев населения, кроме нескольких чиновничьих каст. Военная промышленность снова пошла в гору, когда Император объявил о расширении границ за счет новых территорий, которые скоро в избытке появятся у нее. Вероятно, это он так ненавязчиво дал понять, что облегченно вздыхать будет большой ошибкой в преддверии большой войны. Плюс такие «мелочи», как многократное увеличение количества солдат за счет резервистов и рост космофлота почти на триста процентов по сравнению с прошлым десятилетием.

— Я хотел бы как можно скорее начать действовать. Что с изоморфером?

— Пока тишина. Как будто противник и не знает, что нам известно о его существовании. Но было бы наивно полагать, что они не в курсе. Хотя чем черт не шутит, вдруг и не знают.

— А на что изоморфер вообще похож? Наслышан о нем, но не представляю, как он функционирует. О нем в армии всегда было много легенд и разговоров.

— Трудно объяснить это в двух словах, но постараюсь. Ты знаешь, как работают врата?

— Два прокола пространства с обеих сторон. Между ними коридор.

— Верно. Но что заставляет удаленные врата открываться на другом конце туннеля?

— Оператор врат или станция управления, получив кодированный сигнал с координатами двух точек… в общем, необходим запрос оператора станции отправления.

— В принципе, правильно, хоть и грубовато. Но не оператор присылает запрос удаленным вратам, а изоморфер. Получив по гиперсвязи кодированный сигнал-запрос, допустим, врат Калипсо, он просчитывает галактические координаты конечных врат, допустим, у Гиди Прайма. После сложных вычислений изоморфер передает данные вратам Гиди Прайма. Без этих вычислений, на которых рехнутся наши самые мощные машины с псевдоинтеллектом шестого поколения, все врата давно стали бы обычным мусором, крутящимся вокруг планет. Ни один корабль не покинул бы пределов своей системы, не способный долететь на двигателях до центральных миров. Тебе повезло с этим перелетом с Эпилона до Аврила, там все-таки не очень далеко…

— Неужели инженеры не смогут воссоздать изоморфер?

— Сколь долго бы ни бились над этой проблемой лучшие умы, второй подобной штуки Галактика еще не скоро увидит. Так всегда бывает с выдающимися изобретениями.

— Хотите сказать, что его нельзя повторить?

— Я знаю это наверняка.

— Откуда такая уверенность?

— Если бы это было возможно, сейчас каждая звездная система имела бы свой собственный изоморфер.

— Так на что он похож?

— Взгляни.

Мэрчент развернул в мою сторону трехмерный монитор. Немного поколдовав с командными строками, включил анимированную запись.

— Ого! — не поверил я своим глазам, наблюдая, как космолеты легко пролетают меж трубчатых конструкций.

Расправив в космосе титанические крылья, изоморфер, похожий на гигантскую мельницу, был опутан сверкающей паутиной строительных коммуникаций. В центре этого грандиозного инженерного сооружения зияла здоровенная дыра, внутри которой суетились светящиеся искорки сборочных механизмов.

— Эта запись, единственная, что осталась в архиве, датируется окончанием постройки колосса. В центре еще не установлен механизм обработки данных, но многомерные энергетические нити функционируют, что говорит о конечной фазе строительства.

— А что делают нити?