Гарри нахмурился.

– Я не встречал ни одной женщины, которая была бы готова следовать за мной всюду, куда бы я ни поехал.

Или, может, женщины, за которой сам был бы готов последовать куда угодно?

– На край света… – задумчиво произнесла Эмили. Внезапно она осознала, что, если бы у нее не было детей и он бы предложил ей стать его спутницей, она бы все бросила и уехала с ним.

– Ну, это еще не самый худший пункт назначения, – усмехнулся Гарри. – Как я уже сказал, ни одна здравомыслящая женщина не пошла бы на это.

Возможно, здравомыслящая и не пошла бы, но она явно таковой не была. Будь у нее хоть капля здравого смысла, разве она пустила бы его в свой дом, стала бы кормить грудью его ребенка?

– Как поживает Дэн?

Дэн? При чем здесь ее брат? – лихорадочно соображала Эмили.

– У него все хорошо, – наконец ответила она. – Работает в Нью-Йорке. Приезжает сюда время от времени. Иногда даже без предупреждения. У него есть девушка, но, к разочарованию матери, о браке пока речи не идет. Мать хочет, чтобы ее первенец обзавелся семьей, прежде чем она отдаст богу душу.

Гарри прищурился.

– Она больна?

Эмили рассмеялась.

– Нет. Просто очень переживает за Дэниэла. У них с отцом все в порядке. Они наслаждаются жизнью. – А из-за нее они не могут делать это в полной мере, черт побери!..

– Эм, с тобой все в порядке?

В его глазах читались нежность и тревога.

– Да, – ответила она, – просто немного устала.

– Тогда почему бы тебе не лечь спать?

Эмили криво усмехнулась.

– А как же молоко для Киззи? Правда, перед кормлением у меня еще есть по меньшей мере полчаса. Мне еще нужно развесить белье и прибраться на кухне.

Но на кухне было чисто, а белье могло подождать до утра, поэтому она вытащила его из стиральной машины и положила в пластиковую корзину. Поставив ее у двери, чтобы не забыть, Эмили выпрямилась, сделала шаг назад… и снова наткнулась на Гарри.

– Ой!

– О Гарри, прости! – сказала она, обнаружив, что он потирает подбородок.

– Думаю, здесь не обойтись без волшебного поцелуя, – пробормотал он. – Ты всегда целуешь Фредди и Бесс, когда им больно.

– Большой ребенок, – поддразнила его Эмили. Должно быть, она сошла с ума. Ей не следовало на это реагировать, ведь он просто дурачился. Все же она встала на цыпочки и коснулась губами его подбородка.

– Теперь намного лучше, – мягко произнесла она, на что он так же мягко ответил:

– Ты промахнулась. Надо было целовать вот сюда. – Повернув голову, он коснулся губами ее губ.

На мгновение ее сердце замерло, но затем оглушило своим неистовым стуком. Очевидно, у нее помутился рассудок, поскольку вместо того, чтобы отстраниться, она обвила руками шею мужчины и ответила на его поцелуй.

Приглушенно застонав, Гарри крепче прижал Эмили к себе и запустил пальцы в ее волосы. Затем отстранился от ее губ и начал целовать лицо, покрыл поцелуями изгиб шеи, коснулся пульсирующей жилки на горле, спустился ниже…

– Ты хоть представляешь, что делала со мной целый день, бегая туда-сюда в крошечном лоскутке черной лайкры?

Выругавшись себе под нос, он задрал ее топ, расстегнул бюстгальтер и нежно взял в свои ладони ее полные груди.

Его зрачки расширились, глаза потемнели от желания. Большими пальцами он поглаживал соски, доводя ее до исступления. Затем он поднял руку и уставился на нее.

На его пальце была белая капля, похожая на жемчужину, и он слизнул ее языком.

Его взгляд по-прежнему был прикован к ней, и Эмили чувствовала, как к ее соскам подступает молоко.

– Гарри, нет, – взволнованно простонала она, оттолкнув его. Ее сердце бешено колотилось, тело тянулось к нему, но здравый смысл наконец дал о себе знать.

Отстранившись, он тяжело сглотнул, развернулся на каблуках и покинул кухню, тихо закрыв за собой дверь.

У Эмили подкашивались ноги, дыхание было учащенным. Прислонившись к рабочему столу, она прислушалась к стуку его шагов по лестнице.

Еще пять ночей, сказала себе женщина. Всего пять ночей – и она снова будет чувствовать себя комфортно в собственном доме.

Она не могла дождаться этого момента.

– Ну что, достаточно? – спросил Гарри, опустив секатор.

Отойдя назад, Эмили окинула критическим взглядом его работу.

– Да. Теперь намного лучше. Пойдем, я покажу тебе, какие еще кусты надо обрезать, а какие выкорчевать. – Она взглянула на эскизы в своем блокноте.

– Разве август подходящее время для обрезки кустарников?

Женщина покачала головой.

– Вообще-то нет. Для этого сейчас слишком жарко. Существуют определенные сроки для роз, цветущих и вечнозеленых кустарников. Но, думаю, если мы проредим непроходимые заросли, это пойдет только на пользу растениям.

Взяв баллончик с желтой краской, она направилась в глубь сада.

Через десять минут желтый поцелуй смерти был на большинстве кустарников.

– Можешь приступать, – сказала Эмили Гарри. – Я отнесу ветки в измельчитель и присмотрю за детьми. Бесс, немедленно положи, он острый. – Отобрав секатор у дочери, она протянула его Гарри. – Приступай.

Откинув со лба волосы, Гарри безжалостно вонзил секатор в сухую ветку.

Зачем ей это надо?

Эмили сидела в тени с детьми. Фредди дремал у нее на коленях, рядом спала Киззи в корзине, Бесс играла в камешки и разговаривала сама собой. А перед ней обнаженный по пояс Гарри выкорчевывал старый куст сирени.

Его загорелая кожа блестела от пота, по лицу текли грязные струйки, которые он время от времени вытирал рукой. Она, словно завороженная, наблюдала за игрой его мышц, когда он подкапывал корни.

Наконец Гарри вытащил из ямы ком земли с корнями и улыбнулся Эмили. Затем, тяжело дыша, подошел к ней и взял стакан свежего лимонада.

– О блаженство, – сказал он, приложив его к груди, затем поднес к губам и выпил залпом.

– Хочешь еще? – спросила Эмили.

Гарри улыбнулся.

– Я уж думал, ты не предложишь.

Мужчина протянул ей стакан, и она наполнила его. Сделав большой глоток, он улыбнулся.

– Великолепно. Холодный и кислый. Я не люблю очень сладкий.

– Я вместо сахара положила мед.

– Очень вкусно. Спасибо.

Эмили отвела взгляд, не в силах смотреть на капельки пота, блестевшие в волосках у него на животе.

Нет!