Гарри фыркнул. Разумеется, Эмили все прекрасно понимала. Именно поэтому и прогнала его. Если бы она продолжила так на него смотреть, он бы пропал.

И это может повториться в любой момент.

Застонав, он посмотрел на часы. Половина девятого. Он кормил Киззи в половине восьмого. Если повезет, у него есть еще минимум час. Постучав в дверь, он приоткрыл ее.

– Ты не против, если я пойду прогуляюсь? Киззи пока спит.

– Конечно. – Голос Эмили прозвучал немного напряженно. – Не забудь свой мобильный.

– Я его взял, – ответил Гарри и вышел на улицу.

Был чудесный вечер. Дневная жара сменилась приятной прохладой. Солнце медленно опускалось за горизонт. Гарри поднялся на вершину холма, чтобы полюбоваться на закат.

Посмотрев на часы, он удивился, как быстро пролетело время. Все же его телефон не звонил, и это означало, что Киззи еще не проснулась.

А может, Эм просто не стала ему звонить.

Он помчался назад и вернулся домой в тот момент, когда малышка начала хныкать.

– Молоко в микроволновке, – сказала Эмили, встретившая его в холле. – Аппарат в раковине.

– Спасибо. – Поднявшись наверх, он взял малышку на руки. Уткнувшись носом в его футболку, она заплакала еще сильнее. – От меня плохо пахнет? Прости, дорогая. Пойдем я дам тебе молока.

Эм ждала его в гостиной. Протянув ему бутылочку, она ушла к себе в кабинет и закрыла за собой дверь.

Накормив Киззи, Гарри искупал ее и уложил спать.

Десять часов. Он включил телевизор, чтобы посмотреть вечерние новости. Его друзья и коллеги вели репортажи из знакомых ему мест.

Скучают ли они по нему? Вынуждены ли больше работать из-за его отсутствия? А может, какой-нибудь молодой выскочка уже замахнулся на его место? Мягко рассмеявшись, Гарри покачал головой. В данный момент его куда больше беспокоило то, что он до сих пор так и не приноровился менять Киззи подгузники.

А еще больше – желание, которое вызывала у него Эмили. У него и без этого проблем хватало. Ему не хотелось сейчас идти на кухню и мыть аппарат. Он предпочел бы ворваться в кабинет к Эм, подхватить ее на руки, отнести в спальню и покрыть поцелуями ее тело.

Но у него нет на это никаких прав.

Вымыв аппарат, он положил его в раствор и пошел спать.

За окном уже забрезжил рассвет, а Эмили все еще не ложилась. Она все равно бы не смогла уснуть. Для этого она была слишком возбуждена. Как он на нее смотрел! Неужели спустя столько лет…

Она помнила, как утром после похорон его бабушки они вместе с Гарри встречали рассвет на вершине утеса. Она молча сидела, прижавшись к нему, утешая его своим присутствием, согревая своим теплом. Затем ночью в беседке он поцеловал ее так, как еще не целовал раньше. Должно быть, его толкнули на это одиночество и отчаяние.

Помнил ли Гарри о той ночи? Разумеется, помнил. Он упомянул об этом вскользь, когда они говорили о калитке.

Вот только имело ли это для него такое же большое значение, как для нее?

* * *

Эмили спала как убитая. Это было неудивительно, учитывая, что она работала по ночам. Ему было вовсе не трудно поменять Фредди подгузник и накормить его завтраком.

Двое малышей, подумал Гарри, издав истерический смешок. Как это вышло, что самый закоренелый холостяк всех времен и народов меняет детям подгузники и варит кашу?

Его мать была бы очень удивлена.

Вдруг он неожиданно понял, что его родители до сих пор не знают ни о его женитьбе на Кармен, ни о Киззи.

Наверное, ему следовало все им рассказать. Дать повод позлорадствовать. Возможно, они это заслужили, учитывая, сколько хлопот он им доставлял в подростковом возрасте.

Но разве он был виноват в том, что его родители совсем им не интересовались и игнорировали его потребности в человеческом общении.

Зато сейчас у него этого общения хоть отбавляй, с усмешкой подумал Гарри.

– Замок, – потребовал Фредди.

– Будет тебе замок, дружок, но сначала мы должны позавтракать и покормить Киззи. Договорились?

Мальчик радостно кивнул.

Гарри выглядел усталым.

Он дремал на диване. Киззи спала у него на руках, а Фредди сидел рядом и смотрел телевизор. Эмили захлестнула волна нежности.

– Привет, малыш, – тихо произнесла она. Увидев мать, Фредди подарил ей сияющую улыбку и потянулся к ней. Она взяла его на руки и молча села вместе с ним на стул. Ей не нравилось, как лежит Киззи, но она не стала тревожить Гарри.

Наконец у нее появилась возможность получше его рассмотреть.

Его волосы были растрепаны, темные ресницы напоминали два полумесяца. Судя по небольшой вмятине на носу, он когда-то был сломан, а сквозь темную щетину на подбородке просвечивал еле заметный шрам. Был ли это след от ножа? Возможно. Она бы не удивилась, поскольку Гарри всегда искал себе приключений. В детстве он был настоящим сорвиголовой, а затем… Ей было невыносимо даже думать о том, сколько всего ему пришлось пережить за годы работы телекорреспондентом.

Но теперь все закончилось. Она не сомневалась, что Гарри продолжит путешествовать по миру, но больше не будет подвергать себя опасности. В конце концов, теперь он отвечает не только за себя, но и за свою дочь.

И, может быть, жизнь в Йоксбурге покажется ему не такой уж скучной…

– Неплохо смотрится.

– Ммм. – Гарри осмотрел отремонтированную гостиную. – Но кухня по-прежнему ужасная.

– Не все сразу. Знаешь, если кухонную мебель покрасить, она заживет новой жизнью, и ты сможешь сэкономить.

– Это идея. Пойду поговорю с бригадиром.

Он поднялся наверх, оставив ее с Фредди и Бесс, которые морщили носы от запаха краски.

Эмили стояла у застекленной створчатой двери и смотрела на Киззи, спящую на свежем воздухе в своей корзине. Удивительно, но она только сейчас заметила, в каком запустении находился сад.

– Ужасно, не правда ли? – послышался у нее за спиной голос Гарри. – За десять лет сад весь зарос. Если бы моя бабушка его увидела, она бы расстроилась. Когда у меня будет время, я обязательно наведу в нем порядок.

– Большинство кустарников настолько старые и хилые, что их уже бесполезно восстанавливать. В любом случае такой сад требует тщательного ухода. Зачем тебе лишние хлопоты?

– И что ты предлагаешь?

Эмили пожала плечами.

– Даже не знаю. Может, что-нибудь попроще? Посыпать гравием дорожки, проредить кустарник и добавить какие-нибудь неприхотливые растения. Об этом я позабочусь.

– Правда? Я тебе заплачу.