— Какое вы имеете право читать мне лекции? — хрипло спросила она. — И вообще, почему вас так беспокоит моя жизнь?

Глаза Дрю не отрывались от пальца, прыгающего перед его носом.

— Будь я проклят, если бы я знал!

Вдруг он взял ее за вытянутый палец и потянул его к своему рту. Когда ее палец оказался со всех сторон окруженным теплой влагой его губ, Ева испустила стон, не веря своим глазам.

Значит, когда он стремился доказать своей ложной честностью, что она в безопасности, он просто ловко манипулировал ею!

При первом же прикосновении его губ слабость охватила все ее тело и привела в смятение мысли.

— Дрю… — Она хотела выразить протест, но не смогла. В ее голосе слышался только призыв, и даже требование.

— Что? — прошептал он, целуя каждый ее пальчик. Он поднял ее висящую как плеть руку и положил себе на плечо, обняв ее за талию, заставил пододвинуться поближе.

Его тело оказалось таким твердым и сильным! Еву заполнило теплое, сладострастное ощущение. Ей было так хорошо. Она чувствовала — это именно то, что ей нужно.

Казалось, ее тело, в отличие от разума, знало все, что нужно делать. Она даже не осознавала, что их бедра трутся друг о друга, — до тех пор, пока свободное пространство между их телами не исчезло совсем. Дрю бормотал что-то невнятное, и вдруг она ощутила агрессивный удар по животу. Все ее тело вспыхнуло от возбуждения как от огня, язычки пламени не пропустили ни одного ее нервного окончания. Дрю издал невнятный стон, положил руки на ее поясницу и начал нежно опускать их вниз по изгибу ее спины.

Ева задыхалась от желания.

«Мы так близко. Сейчас он меня поцелует», — подумала она, автоматически поднимая голову. Вся их вражда скрылась за пеленой раскаленной страсти, которая, как долго пролежавший в земле снаряд, неожиданно взорвалась между ними.

Дрю опустил голову, приблизившись к ее губам. Его глаза были полуприкрыты. Она не могла оторвать взгляд от крошечных искорок, пляшущих в его голубых глазах. Он тяжело дышал, а она чувствовала теплоту и аромат его дыхания на своем лице. Ева таяла, как льдинка под весенним солнцем, ощущая рядом с собой это тело, мужское, возбуждающее. Она высвободила свою руку и положила ее к нему на бедро.

— Из… извини, — она чуть не задохнулась, почувствовав, как сокращаются его огромные мускулы от прикосновения ее пальцев. У нее пересох рот, когда она ощутила эти дрожащие от напряжения мышцы.

Теперь она не только не могла говорить, но и дышала с трудом.

— Не стоит извиняться. — Наверное, у него тоже пересохло в горле, потому что она едва узнала его голос. — Мне это нравится. — Она почувствовала, как кончик его носа легко прикоснулся к ее ноздре. — Вот так, — одобрительно сказал он, когда ее пальцы более уверенно стали ласкать его тело.

Она вновь услышала прерывистое дыхание возбужденного мужчины, его хриплый стон, и едва заметная улыбка победительницы коснулась ее губ. Она не могла улыбнуться шире, поскольку его зубы нежно кусали ее нижнюю губу, а затем властные губы заставили ее совсем замолчать.

Его язык проникал все глубже и глубже, и вдруг она в полной мере почувствовала его вкус, вкус вызова и настойчивости. Она обхватила руками его голову, и ее пальцы глубоко зарылись в его густые волосы Глубокая, зовущая к большему страсть полностью лишила ее разума. Она засунула руки к нему под свитер и позволила себе погладить его плоский мускулистый живот.

— Ты чувствуешь…

— Тебе нравится? — так же хрипло спросил он. Усмешка сохранялась у него на лице какие-то доли секунды, а затем он снова приник к ее губам, и все мысли исчезли из ее головы.

Ева находилась почти в горизонтальном положении, когда какой-то грохот вырвал ее из сексуального плена. Позже, вспоминая этот момент, она поняла, что только очень громкий звук мог вернуть ее на землю из мира удовольствий.

— Ева, я… мы… — Сэм смотрел на свою хозяйку с любопытством, смешанным с завистью. Он стоял среди разбитых черепков кувшина — Мы бы не… Мы не знали…

— Нам очень жаль. — Лицо мисс Уилсон горело, она не знала, куда деть глаза, лишь бы только не смотреть на Еву. — Пойдем, Сэм. — Она настойчиво тянула его за руку, но Сэм, казалось, присох к месту, увидев эту сцену. — Мы просто шли в мою комнату. Не так ли?

— Что? … О, да. Мы будем тише воды, ниже травы. Приятно было с вами познакомиться, мистер… Спокойной ночи.

— Я думал, меня представили всем жильцам дома номер шесть на Акация-авеню.

Ева уставилась в одну точку, глядя поверх плеча. Дрю Она почти не замечала, что неудобная, неподвижная поза вызывает у нее боли в желудке.

Картина нарушилась, когда Дрю вытащил руки из-под ее ягодиц и выпрямился. Ева вдруг поняла, как нелепо полулежать на кухонном столе перед своими жильцами. Она резко вскочила и быстро одернула платье, которое задралось выше некуда.

— Это был Сэм… — И что они подумают? «Я точно знаю, что они подумают, — с горечью решила она. — То, что я полуодетая лежала на кухонном столе с незнакомым мужчиной. Они подумают это, потому что я это делала! Я сбегу в Сибирь», — решила она, сдерживая первые признаки истерики.

— Это он регбист? Я догадался по его сломанному носу.

— И библиотекарь. — Было уже поздно обвинять себя. Сейчас ее основной задачей было свести неприятные последствия к минимуму.

— Они собираются пожениться?

Ну надо же. Ни одна мельчайшая деталь не ускользнула от его проницательных глаз.

— Они этого не говорили, но думаю, что да. — Глядя на аспиранта-машиностроителя и библиотекаря нельзя было с полной уверенностью сказать, что они любят друг друга, но, казалось, время работает на них.

— Может, тебе открыть брачное агентство? Думаю, мне нет смысла продолжать наши отношения там, где… — (Ева издала полупридушенный стон), — мне испортили настроение.

Он так спокойно рассуждал об этом! Ева слышала, что зачастую мужчины проявляют больше чувств по отношению к своей любимой крикетной команде, чем к любимой женщине! Она страдала от разочарования, а он был совершенно спокоен. «Этот мужчина — просто робот, который поместили в человеческое тело», — кипела она, лелея чувство обиды. Ева не собиралась показывать ему, насколько глубоко она оскорбилась, как резко перевернулся весь ее мир. Она не хотела давать ему лишний повод для самодовольства. Ева твердо решила сама справиться со всеми трудностями.

— Больше этого не произойдет.

— Надеюсь, — с готовностью согласился он. — Я знаю, что некоторые люди прекрасно чувствуют себя и за пределами дома, но я предпочитаю мягкую постель и запертую дверь. Возможно, я скучен и старомоден, но дома все-таки не бывает столько помех. — Он задумчиво посмотрел на стол. — Твоя бедная спина была бы вся в синяках.

Образ, вызванный его словами, моментально лишил ее самообладания. Ее лицо побагровело. Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни слова, а только яростно зашипела.