class="p1">– Ешь. Если тут едят эти ребята, – киваю на заросших неряшливых мужиков, – значит, жратва вполне съедобная.

– Откуда ты знаешь? – Ника с сомнением сводит брови.

– Они мотаются туда-сюда. Уж, поди, выучили бы точки, где есть чревато последствиями.

Ника вздыхает и берется за вилку. Я улыбаюсь. Судьба – странная штука. Не зря говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Безусловно, то, что случилось с Толиком, чудовищно. Да и наши приключения в прокурорском доме неизвестно во что выльются, но… Мог ли я еще какую-то неделю назад предположить, что буду сидеть рядом с Никой и своим сыном за одним столом?

– Доедай. Я отойду. Позвонить надо.

Набираю знакомого юриста, которому поручил осторожненько прощупать почву. Понимаю, что за день, конечно, он мало что успел сделать, но все же. Удивительно, я сидел, считай, двадцать лет назад, а связи, которыми обзавелся на зоне, до сих пор пригождаются. И выручают в самых неожиданных ситуациях.

– Ну, какого хрена, ты видел, сколько времени?

– У тебя разве не почасовая оплата? – усмехаюсь.

– И что это, по-твоему, означает? Что можно звонить мне ни свет ни заря?

– Ладно, не ной. Накинь за вредность. Новости какие-нибудь есть?

– Ну, заявлений не поступало. Это уже хорошо. Твоя тачка тоже вроде нигде не успела засветиться.

– А Ника?

– А вот ей осторожненько интересовались. Ты мне, кстати, торчишь еще пару штук топтунам.

– О чем речь? Выставляй счет. Кстати, кино ему отослал? Если нет, приложи к нему еще и результаты экспертизы.

– Кино как раз сегодня отправлю, – зевает в трубку Семен. – А вот экспертизу пока не стоит светить. Мы же не хотим, чтобы она вдруг потерялась, правда? Думаю, ему и записей с камер хватит. Это ты хорошо придумал, что их прихватил.

– Надеюсь, от них будет толк. Другой страховки у меня нет.

– К Никонову не думал обратиться?

– Шутишь? – Никонов – наш местный авторитет. Помочь может, но какой ценой? Вопрос…

– Ну, может, в крайнем случае.

– Если только так.

– Надеюсь, она того стоила.

– Не сомневайся, – хмыкаю я. – Ладно, брат, мы будем двигать. Если что – держи в курсе.

– Куда я денусь? На связи.

Отбиваю вызов, когда Ника с малым как раз выходят из гостиницы. Рассаживаемся и снова выезжаем на трассу. Остаток пути проходит более гладко. Несколько раз останавливаемся, но ненадолго. Так, размять ноги и перекусить. Я волновался, как Ромка себя поведет в дороге, но оказалось, детям она дается проще, чем взрослым. Он то спал, то играл на телефоне в игры. Несколько раз, конечно, спрашивал, когда мы уже приедем, но Ника умело его отвлекала. Вот бы и мне так. Я же, чем ближе к дому, тем сильней загоняюсь. А вдруг ей у меня не понравится? С чего я вообще решил, что ей, коренной жительнице столицы, придется по душе моя деревня? А я именно в деревне живу. До ближайшего города сорок минут езды, если дорогу не заметет. А как заметает, так мы, бывает, по несколько дней остаемся оторванными от цивилизации. Мне это в кайф даже. А ей? Ни музеев тут, ни выставок, ни театров.

– Никогда столько снега не видела… – шепчет Ника, прилипнув носом к стеклу.

Ну, да. И еще ж снег. Как лег, так и лежит, никого не кантует таянием. До апреля.

– Ну, эта зима снежная. Не всякий год такая, – как будто оправдываюсь.

– Красота. Правда, Ромка?

Фух. Красота, значит. Нравится… Может, еще пронесет? Хоть бы.

– Угу. Наверное, можно с горок кататься, – выводит Ромка мечтательно.

– Можно, – оживляюсь я, – у нас как раз неподалеку есть горнолыжный комплекс. Подъемники, все такое.

– А Дед Мороз там живет?

– Э-э-э… Может быть. Но наверняка никто не знает.

– А когда наступит глобальное потепление, Дед Мороз умрет, да?

В отчаянии кошусь на Нику. Она же наверняка в курсе, что ответить на такой каверзный вопрос.

– Эм… А ты как думаешь?

– Думаю, это случится, когда я уже буду большим. Так что мне будет все равно.

Логика железная. Я улыбаюсь.

– А все равно почему?

– Потому что взрослым никто не дарит подарков, – разъясняет мне Ромка, и взгляд, которым он меня одаривает, говорит как бы – что ж ты такой тупой?

– Может, дело вовсе не в возрасте, – бурчу я обиженно.

– А в чем же тогда?

– В поведении! Ты разве не слышал, что Дед Мороз не приходит к тем, кто плохо себя ведет?

Ромка широко распахивает глаза. Оборачивается к Нике и громким уличающим шепотом тянет:

– Ма-а-ма!

– Что?

– Ты что, была плохой девочкой?!

Переглядываемся с Никой. Не знаю, как тут не заржать.

– Нет. Уверена, что не была.

И как не думать о том, как бы ее испортить…

– Тогда почему тебе Дед Мороз никогда не дарил подарков?

– Понятие не имею. Наверное, у него что-то с логистикой. А может, он просто вредный жадный старикан.

– Нельзя так обзываться! – в ужасе шепчет Ромка. – Он же все-все услышит! И тогда вообще не придет. Ни к кому!

Ну, не знаю. У меня такое чувство, что Новый год уже случился, и Дед Мороз подарил мне все, о чем я даже не смел мечтать.

– Молчу, – бурчит Ника, закрыв рот на невидимую молнию пальцами. – Нам долго еще ехать?

– Нет, вон, видишь, огни? Это моя деревня.

Ника кивает и снова прилипает носом к окну. Вскорости в низине показываются домишки. Из печных труб валит дым. Погода стоит безветренная, тот поднимается ровно в небо и растворяется среди звезд.

– А тут вообще нет больших домов?

– Нет.

– Даже девятиэтажек?

Качаю головой. Напряженно гляжу на Нику, но та увиденное никак не комментирует.

– И пятиэтажек?

– Нет. Самые высокие здесь двухэтажные коттеджи.

– У тебя такой?

– У нас такой, да.

– А можно я буду спать на втором этаже?

– Можно. Там как раз есть свободная спальня. Дома пока не видно, он… чуть на отшибе, – и снова кошусь на Нику. Не знаю, какого черта я решил построиться именно там. Наверное, потому что не планировал привозить туда женщину. Тем более такую утонченную, как Ника. И идея жить в тишине,