Что было у нее в голове?

Что было у нее на сердце?

Всего лишь желание взять реванш над ним… или она надеялась построить совместное будущее?

Он рисковал слишком многим.

— Я готов подписать договор, Кристина, — сказал он и добавил, с вызовом глядя на нее: — Если перед этим ты согласишься провести со мной ночь.

Она посмотрела на него в изумлении, совершенно очевидно не ожидая подобного поворота событий.

— Почему? Когда мы поженимся, ты сможешь проводить со мной все ночи.

— Я хочу быть уверен, что мне этого захочется. Я не подпишусь под тем, что готов полностью уступить права на сына женщине, которая будет холодна ко мне. Я должен быть уверен, что ты не поведешь себя подобным образом, Кристина. На данный момент, скажу прямо, твое поведение не особо вдохновляет меня. Ты даже не хочешь дать мне свою руку.

Щеки и шея Кристины словно пылали огнем.

— Думаю, идея провести совместную ночь до свадьбы — прекрасное решение для нас обоих. Мы должны знать, к чему себя приговариваем. А вдруг ты не такой хороший любовник, каким был раньше, Ари.

Он почувствовал неимоверное облегчение, услышав ее согласие на сексуальное испытание, и мило улыбнулся:

— Так дай мне возможность показать, насколько я хорош.

— Мы уезжаем с Санторини послезавтра, — прошептала она.

— Вы можете отложить отъезд.

Она покачала головой.

— Завтрашнюю ночь я проведу с тобой. — Тина подняла глаза, и он увидел в них твердую решимость. — Эта ночь станет решающей для нас обоих.

— Договорились, — сказал он. — Однако действие нашего предыдущего соглашения заканчивается сегодня, Кристина. Завтра ты должна поговорить с мамой и сообщить Тео, что я его отец. Что бы ни случилось между нами, ты обязана открыто заявить о моем отцовстве.

Она кивнула:

— Завтра утром я все расскажу им.

— И когда будешь разговаривать с мамой, пожалуйста, уточни, что до встречи в Дубае я не знал, что у меня есть ребенок.

Она горько усмехнулась:

— Раз я решила выйти за тебя замуж, я представлю тебя в наилучшем свете перед матерью, не беспокойся.

— И это будет правдой, — продолжал настаивать Ари, пытаясь заставить ее поверить в то, что был честен с ней.

— А моя правда в том, что ты бросил меня и я никогда не собиралась снова быть с тобой, — парировала Тина, гневно сверкая взглядом. — Не дави на меня, Ари.

— Я хотел бы быть рядом с вами в тот момент, когда ты скажешь Тео, что я его отец, — произнес он мягко, боясь вызвать бурю негодования в ответ на свое пожелание.

Она задумчиво посмотрела на него:

— Надеюсь, ты будешь хорошим отцом, Ари, и никогда не позволишь себе приручить сына, а потом бросить его ради чего-то более стоящего.

— Кристина, дай мне руку, — настойчиво попросил он.

Она медленно протянула ему ладонь. Он сжал ее.

— Обещаю тебе, что сделаю все возможное, что бы завоевать любовь Тео и никогда не обижу его, — сказал он совершенно искренне. — Ведь Тео — мой сын.

На глазах Тины показались слезы. Она кивнула, не в силах произнести ни звука. Он гладил большим пальцем ее нежную ладонь, пытаясь хоть как-то облегчить ее страдание и придать ей уверенности в происходящем. Больше всего ему хотелось укрыть ее в своих объятиях и никуда не отпускать, но страх того, что она еще не готова к проявлениям нежности с его стороны и снова оттолкнет его ласку, оказался сильнее.

— Если ты не против, я приеду в отель завтра днем, — предложил он.

Она снова кивнула, сделала глубокий вдох и неожиданно сказала:

— Я прошу у тебя прощения за то, что вычеркнула тебя из жизни Тео.

— У тебя были на то причины, — дружелюбно отозвался он. — Но для Тео будет намного важнее то, что сможем дать ему мы вместе теперь.

— Ты прав, — согласилась она, снова сделав глубокий вдох. — Обычно он спит после обеда. Приходи к четырем часам, и мы поговорим.

— Спасибо.

Она улыбнулась:

— Если мы все уже обсудили, давай вернемся к гостям. Наверное, нас уже потеряли. Сегодня — праздник Касси, и я хочу быть рядом с ней.

— А я с Джорджем. — Он поцеловал ее в лоб и пошептал: — Я все исправлю, Кристина. И у тебя и у Тео все будет просто прекрасно.

Она одарила его улыбкой, когда он наконец отпустил ее, и ему очень хотелось надеяться на то, что на этот раз Тина почувствовала уверенность. Они направились в банкетный зал.

Сегодняшний вечер принадлежал Кассандре и Джорджу.

Завтрашний день будет принадлежать Кристине и Ари.

И теперь он был готов ждать.

Тина решила подождать отъезда родственников, а уж потом объясниться с матерью. Разговоры о свадьбе Кассандры не прекращались ни на минуту — все были просто очарованы прошедшим праздничным событием. Также не переставали судачить и об Ари с Кристиной.

— Он не смотрел больше ни на кого.

— Он не отходил от тебя весь вечер.

— Такой любезный мужчина!

— И к тому же такой красивый!

Тина не могла не заметить любопытство в глазах своей матери, и когда они наконец смогли уединиться на шезлонгах, пока Тео плескался в бассейне, она поняла, что не знает, как начать сложный разговор. Но Елена помогла ей:

— Ты встречаешься сегодня с Ари, Тина?

— Да. И я должна тебе кое в чем признаться, мама. — Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. — Наша встреча с Ари Завросом в Афинах на самом деле не была первой. Шесть лет назад он был в Австралии на трехмесячной стажировке на винной фабрике. Я познакомилась с ним, когда участвовала в рекламной кампании, и полюбила его.

— Он отец Тео, — задумчиво произнесла Елена.

— Да. Я думала, что больше никогда его не увижу. Когда я узнала, что он будет другом жениха на свадьбе Кассандры и Джорджа, меня охватила паника. Я попросила его подождать до окончания праздника…

— Моя милая. — Мама спустила ноги с шезлонга, чтобы удобнее было смотреть дочери в глаза, на лице ее лежала тень беспокойства. — Последние три дня должны были стать для тебя настоящей пыткой.

Тина с трудом сдержала слезы. Она не ожидала сочувствия.

— Мам, я думала, что он навсегда исчез из моей жизни, — выдавила она. — Но он вернулся и не собирается больше никуда уходить. Он дал мне это понять.

— Да уж… — пробормотала Елена, вспоминая о знаках внимания, которые оказывал им он и его семья во время их пребывания на Санторини. — И я не думаю, что он отступится. Он твердо намерен заявить о своих правах.