Мэлтби озабоченно наблюдал за приборами, которые могли дать ему хотя бы некоторое представление о чужом корабле. По прошествии нескольких минут он начал понимать, что увидеть вражеский линкор невозможно. В этой безбрежной ночи даже ближайшие звезды казались только неясными светлыми точками. Определение характеристик любых расположенных вне корабля объектов было здесь делом, требующим немалого времени. Объекты же настолько малые, как космический корабль, вообще были подобны исчезающе малой пылинке, затерянной в невообразимой тьме.

Сомнения Мэлтби получили подтверждение. Как только «Атмион» оказался в нескольких световых минутах от своего победителя, все мышцы капитана скрутила острая, пульсирующая боль. «Парализующий луч», — только и успел подумать он. Мэлтби рухнул на пол рубки, и тьма сомкнулась над ним.

Мэлтби очнулся — напряженный, осторожный, убежденный в том, что должен овладеть ситуацией, какова бы она ни была. Он догадывался, что земляне могут располагать методами управления его сознанием и способами заставить его говорить. Мэлтби должен был учитывать, что мощь его двойственного сознания будет, возможно, преодолена, если противник догадается о его скрытых возможностях.

Расслабив мышцы век, он чуть-чуть приоткрыл глаза. Это еле заметное движение как будто послужило сигналом — стоявший поблизости человек произнес на странном, но понятном английском:

— Отлично, сбавь ход в шлюзе.

Мэлтби открыл глаза, но не раньше, чем удостоверился, что все еще находится в рубке «Атмиона», и что, по-видимому, процесс принятия линкора Пятидесяти Солнц на борт земного корабля подходит к концу. Тот факт, что Мэлтби все еще лежал там же, где упал, свидетельствовал, что офицеры и команда «Атмиона» не были пока допрошены.

Волна возбуждения окатила Мэлтби. Пойдет ли все и дальше так же легко и просто? Возможно ли, чтобы вся задача свелась сперва к осторожному зондированию разума окружающих с помощью его двойственного мезоделлианского сознания, а потом — к полному подчинению своей воле всех, с кем Мэлтби придется вступить в контакт? И таким образом взять на себя управление кораблем? Возможно ли все это?

Возможно. И произойдет.

Вместе с другими Мэлтби вели длинным коридором, уходящим далеко вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля — среди них были как мужчины, так и женщины — шли спереди и сзади вереницы пленных.

Так это выглядело внешне. Подлинными же пленниками были офицеры, командовавшие конвоем. В надлежащий момент капитан третьего ранга — крепыш лет сорока — спокойно приказал главной колонне пленных следовать дальше по коридору. Мэлтби же вместе с другими офицерами — астрогационной и метеорологической служб другим коридором ввели в обширное помещение, куда выходили двери полудюжины спальных кают.

— Здесь вам будет хорошо, — деловито сказал офицер-землянин. — Мы подберем вам подходящие мундиры, и вы сможете свободно разгуливать по кораблю когда и сколько угодно — при условии, что вы не станете слишком много болтать с нашими людьми. У нас на борту целый набор диалектов, но ни один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, и потому будьте осторожны!

Мэлтби не беспокоился. Его задачей — как он ее понимал — было сейчас знакомство с кораблем и распорядком на его борту. Было очевидно, что корабль этот огромен, а людей на его борту куда больше, чем может держать под контролем единственный мезоделлианин. Мэлтби подозревал и наличие ловушек для неосторожных пришельцев. Но рискнуть стоило. Как только у него сложится общее представление о корабле и порядках на нем, он быстро разберется и со всеми подстерегающими его ловушками.

Когда «конвоиры» удалились, Мэлтби принял участие в набеге на кухню, предпринятом несколькими из его коллег-астрогаторов. Как он и предполагал, земные продукты не слишком отличались от привычных: тысячелетия назад деллиане и нон-деллиане, бежавшие из главной галактики, захватили с собой и домашних животных. И теперь в глубине корабельных холодильников взгляду Мэлтби явились воловьи бифштексы, свиные и бараньи отбивные, великое множество жареной домашней птицы — каждая порция была заключена в отдельную прозрачную герметическую упаковку.

Когда с едой было покончено, Мэлтби, открыл своим товарищам тайну этого странного гостеприимства. Он отдавал себе отчет в степени риска, на который шел. Офицеры были умными людьми, и если хоть один из них свяжет случившееся здесь со страхом населения Пятидесяти Солнц перед мезоделлианами, — его рапорт может ужаснуть командование больше, чем земной корабль. Поэтому Мэлтби облегченно вздохнул, когда вернулся контролируемый им офицер со стопкой мундиров в руках.

Проблема управления сознанием членов экипажа «Звездного Роя» в присутствии деллиан и нон-деллиан являлась чрезвычайно деликатной. Не только сам «раб» должен был искренне верить, что каждое его действие имеет разумное объяснение — его поступки должны были казаться естественными и логичными также и со стороны. Приставленный к пленникам офицер-землянин был убежден, что главная его задача — установить дружеские отношения с наиболее ценными специалистами захваченного корабля. Более того, у него сложилось впечатление, что неблагоразумно будет делиться этими соображениями ни со своими подопечными, ни с сослуживцами.

В результате он был готов снабдить Мэлтби и его товарищей информацией, которая позволила бы им более или менее свободно ориентироваться на борту «Звездного Роя». Но сообщить им достаточно сведений о самом корабле он был не в состоянии. В присутствии третьих лиц Мэлтби мирился с этим ограничением. Однако именно он сопровождал офицера, когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мэлтби этот человек оказывался неподвластен его мысленному контролю всякий раз, как только дело доходило до сведений о корабле. Он хотел, но не мог поделиться своими знаниями. Что-то — некий внутренний запрет, возможно, также гипнотический по своей природе, — препятствовало ему. В конце концов стало очевидно, что интересующие Мэлтби вопросы придется задавать офицерам более высокого ранга, располагавшим свободой воли. Младшие офицеры этой свободы не имели, и метод, примененный для защиты их сознания, был таков, что на изучение и преодоление его Мэлтби не хватило бы времени.

Он догадывался, что корабельное начальство уже заметило отсутствие между пленными астрогаторов и метеорологов «Атмиона», и что кто-то уже озабоченно размышляет над этим обстоятельством — в решительной и мрачной манере свойственной военному мышлению. Если бы только Мэлтби удалось поговорить с этой женщиной, главным капитаном земного корабля…

Но для этого необходимо предпринять какой-то обращающий на себя внимание шаг. Может, бежать?

Как ни поджимало его время, Мэлтби пришлось потратить еще два часа, чтобы взять под контроль сознание офицеров, охранявших пленников с «Атмиона», причем управлять их поступками надо было таким образом, чтобы по сигналу они скоординировали действия и организовали побег. В мозг каждого из них необходимо было внедрить мнимый приказ старших командиров, подлежащий автоматическому исполнению. Вся эта хитроумная конструкция из множества внушенных идей и приказов опиралась на главный тезис, оправдывавший ее существование: «Атмион» должен быть отпущен, чтобы продемонстрировать дружелюбие по отношению к правительству Пятидесяти Солнц.