Элли кивнула. «Я приросла к своему переднему окну и стала ждать, пока она не выйдет, намереваясь выбежать и поговорить с ней, если она это сделает. Я делала это две с половиной ночи безрезультатно, прежде чем потеряла терпение. К трем часам утра от моего терпения не осталось и следа. На третью ночь я взяла ключ от дома, который она мне дала… — Она прервала свой рассказ, чтобы объяснить. «Я уговорила ее дать мне ключ от дома за неделю до того, как все это произошло. Ей оставалось всего полтора месяца до родов, но она была такой большой, что я боялась, что роды начнутся раньше. Я боялась, что у нее начнутся роды, и она не сможет спуститься по лестнице на главный этаж в одиночку. Я сказала ей, что если у нее начнутся схватки, она должна позвонить мне, и я подойду, воспользуюсь ключом, чтобы войти, затем помогу ей спуститься в машину и отвезу ее в больницу».

Когда он понимающе кивнул, она вернулась к первоначальной теме. «Во всяком случае, в три часа той третьей ночи я взяла ключ и пошла к ней, решив заставить ее поговорить со мной. Мы были друзьями. Я помогла ей выбрать имя для будущего ребенка, пообещала быть бесплатной няней и помогать ей с ним или с ней. Кроме того, у меня была масса вопросов».

— Она была там? — с любопытством спросила Триша.

— Нет, — с отвращением сказала Элли. «Ее машина стояла в гараже, но дом был пуст. Она протоптала в снегу тропинку от своей задней двери к забору и, по-видимому, перепрыгнула через него и использовала лесную тропинку, чтобы пойти бог знает куда». В гневе сжав губы, она мрачно добавила: — Пешком. В ноябре в Калгари. Двадцать пятого ноября, если быть точным. В ту ночь было минус 17 градусов по Цельсию, — сказала Элли со смесью тревоги и возмущения. «Я имею в виду, насколько это безответственно? Она была беременна, ради бога. Что, если бы у нее начались схватки, когда она брела по снегу? Лиам замерз бы до смерти».

— Лиам был бы в порядке, — успокаивающе сказала Триша. «Бессмертные не замерзают так легко, как смертные».

— Ну, я этого не знала, не так ли? — сухо сказала Элли и вздохнула. «Она появилась чуть позже четырех утра. Я сидела в темноте, чтобы она не увидела свет и не прошла мимо дома. Плохая идея, как оказалось. Она приняла меня за грабителя и чуть не убила, прежде чем поняла, что это была я. Конечно, затем она то чувствовала себя ужасно из-за того, что швырнула меня через гостиную, то злилась на то, что я сидела в засаде. И, конечно же, я была в гневе на нее за то, что она избегала меня, и извинялась за ключ, когда я знала, что она бы этого не хотела».

Элли философски пожала плечами. «Мы обе были эмоциональны, и было много споров. Минуту она то плакала, то кричала, а я то извинялась, то требовала поговорить. Но в конце концов мы обе успокоились. Сначала она молчала. Пока я не сказала, что считаю ее лучшей подругой, которой у меня никогда не было, она была мне как сестра, на самом деле, единственная семья, которая у меня была, и я не хотела терять ее дружбу. Кроме того, я напомнила ей, что собираюсь стать крестной мамой маленького Лиама или Суниты. Она должна была поговорить со мной».

«Лиам был бы Сунитой, если бы родился девочкой?» — с ухмылкой спросила Триша.

«Да», — ответила Элли, а затем слегка наклонила голову и спросила: «А что?»

«Дочь Элви и Виктора так зовут», — сказала Катрисия с улыбкой, а затем пояснила: «Они хорошие друзья, которые живут в Порт-Генри. Наши дети играют вместе. У них есть небольшой ВВ отель ((bed and breakfast) кровать и завтрак), и именно там вы остановитесь в Порт-Генри». Она покачала головой. «Какое совпадение, что они выбрали то же имя, что и вы со Стеллой, для девочки. Я имею в виду, Сунита не такое популярное имя.

«Это одна из причин, по которой мы его выбрали. Красивое и необычное. И мы могли бы называть ее Санни для краткости».

— Это прозвище Суниты! — с восторгом сказала Триша.

— Да, да, — раздраженно сказал Люциан. «Сунита — красивое имя, и я уверен, что Элви и Виктор назвали так свою дочь, а имя, которое Лиам не получил, — это какое-то мистическое чудо или предзнаменование того, что вам суждено было отправиться в Порт-Генри. Теперь мы можем, наконец, добраться до того, что Стелла рассказала о своем сире?

Элли и Триша обе повернулись, чтобы посмотреть на мужчину, прищурив глаза, а затем Элли спросила: «Он всегда такой сварливый?»

— Боюсь, что да, — извиняющимся тоном сказала Триша.

— Хм, — пробормотала Элли, а затем, все еще глядя на Люциана, спросила: — Триша, как ты думаешь, можно мне воды или чего-нибудь в этом роде? От всех этих разговоров у меня пересохло во рту».

— О да, конечно, — сказала Триша, сразу вставая. — Я бы и сама хотела бы попить.

Элли немедленно перестала смотреть на Люциана и быстро встала, чтобы последовать за другой женщиной, сказав: «Тебе не нужно утруждать себя».

— Они намеренно пытаются меня спровоцировать, — прорычал Люциан, и Магнус, бросил насмешливый взгляд на мужчину, увидел, что он свирепо смотрит на Элли и Тришу.

«Хочется верить, что после стольких лет, проведенных в браке с Ли, ты стал лучше понимать, как обращаться с женщинами, — мягко сказал он.

Люциан повернул к нему хмурый взгляд, открыл рот, без сомнения, чтобы выместить на нем свой гнев, но затем остановился, чтобы потянуться к телефону, когда тот начал петь то, что прозвучало для Магнуса как «Я прикасаюсь к себе/Я трогаю себя».

«Очевидно, нет», — весело сказал Мортимер, когда Люциан изо всех сил пытался отцепить свой телефон от держателя, а тот продолжал петь «Я прикасаюсь к себе» снова и снова. Только эти три слова. Казалось очевидным, что это часть песни, но Магнус не узнал ее.

— Хм, — пробормотал Тайбо, соглашаясь, и сухим тоном спросил: — Что ты сделал, чтобы разозлить Ли на этот раз?

— Заткнись, — прорычал Люциан, наконец выдергивая телефон. Нажав на кнопку ответа, он приложил его к уху и рявкнул: «Что?»

Все ждали, пока он коротко слушал, его лицо покраснело от растущего гнева, а затем он прорычал: «Нет, меня не интересует бесплатный круиз. Перестань мне звонить». Нажав кнопку, чтобы завершить вызов, он затем