Не знаю, как бы я поступил, если б стал бледным. Наверное, покончил жизнь самоубийством. Лучше подохнуть. Но мы смелые, пока не прижало. А как включается инстинкт самосохранения, смириться не можем. Да и вообще в мозгах у людей засела странная абсурдная вера в собственное бессмертие.

Смерив меня злобным взглядом, бригадир ушел прочь. А я так и не нашелся что ответить и чем возразить. Да, видел, как существуют бледные и до этого, но каждый раз отвратительная картина уязвляла душу, вгоняла в ступор. В конце концов я кинул монетку пожилой нищенке, поежился от ощущения множества голодных испуганных взглядов из темноты хода, отвернулся и побрел дальше вдоль одноколейки.

Спасти всех невозможно. Счастья для каждого достичь тоже. А жаль…

И сие лишь преддверие промышленного района. Тут располагались мелкие мастерские и производства. Настоящий ад творится ниже, в доках и литейных. Люди там дохнут, как планктон, без воздуха и света.

Поймав себя на мысли, что начал рефлексировать, как какой-нибудь прекраснодушный сынок дворянина, готовящийся к поступлению в семинарию, я фыркнул и ускорил шаг. И через четверть часа пути, свернув в один из боковых ходов – узкий и извилистый, наполненный густым сумраком и еще более густым лязгом механизмов, – достиг искомого места.

«Мастерская» – гласила потрепанная вывеска перед почерневшим от времени и сырости громадным люком, расположенным почти в конце бесконечной вереницы таких же. Но в отличие от прочих, полуоткрытых или распахнутых настежь, этот был наглухо задраен.

Я постоял, задумчиво осматриваясь. Подметил ржавые петли, отсутствие следов тележек, толстый слой сора у порога. С сомнением поглядел на главный тоннель, бросил взгляд в темноту: там клубился мрак, слышался перестук капель, тянуло затхлостью. Тупик или какой-то очередной технический ход.

Неужто опасения оправдались и Старик ошибся? Или ячейка экстремистов быстренько свернула деятельность, опасаясь облав и преследования, и заметает следы?..

Чужой настороженный интерес я почувствовал ровно в тот момент, когда скрипнули мелкие камешки под чьими-то ботинками. Резко обернулся и столкнулся взглядом с бородатым мужиком в замызганной робе, что вышел из сумрака тоннеля. Оттуда, где, как я полагал, рабочая зона заканчивалась.

– Что-то ищете… мистер? – густым басом поинтересовался работяга. Остановился и расслабленно сложил руки на необъятном пузе, слегка наклонив голову.

– Возможно, – нейтрально ответил я, ощутив появление нескольких людей.

Один крался в сумраке за спиной бородача. Двое выглянули из проема люка соседнего цеха и неторопливо приближались, обтирая руки грязной ветошью. Как один рослые и мощные, широкоплечие, с простыми лицами пролетариев – морщинистыми и грубыми, раскрасневшимися.

Нападать не торопились, опасливо меня разглядывали, явно предполагая, что под плащом может скрываться оружие. Лишь окружили, давая знать, что готовы кинуться вместе и задавить числом в случае чего. Один из тех, что подкрались сзади, достал из кармана массивный гаечный ключ, второй, якобы развлекаясь, гнул в руках стальной прут.

Интересно, а если б я пришел не один, вообще показались бы?

– Простите, но мастерская закрыта, – с намеком сказал бородач. – И закрыта давно. Если вы вернетесь на сотню ярдов, там вам помогут.

– Боюсь, что выполнить заказ смогут только здесь, – вежливо сказал я. Помедлил, и веско добавил: – Я ищу Айомхара.

Ни один мускул не дрогнул на лице толстяка. Он безмятежно меня рассматривал, поглаживая массивный живот. Но подчиненные не обладали такой выдержкой – что с них взять, работяги. Один изменился в лице, второй напрягся и наклонил голову, готовый ринуться в драку. А в сумраке за спиной бородача, где скрывался последний, раздался характерный щелчок взводимого курка.

– Не знаю такого, – равнодушно сказал предводитель. – Мистер ошибся.

– Мистер точно знает, куда шел, – парировал я. – Прийти сюда рекомендовал Мол. И вы должны понимать, что имя я не мог услышать от случайных людей.

Прикрываться кукловодом рискованно. Я не знал паролей и отзывов, или как там отличали друзей от врагов бунтовщики. Но я прекрасно сознавал, насколько осторожны гностики и как не любят светиться среди посторонних. Вероятно, знал и бородач, так как от него повеяло сомнениями. Но опасался. Ведь он наверняка не был в курсе, кто мог выжить после неудачного налета на грот Мак-Молоуни, кто мог проболтаться. И мое появление весьма подозрительно. Не выглядел я тем, с кем привыкли общаться, – слишком чистенький, слишком от меня веяло верхним городом.

А отпускать меня наверняка опасно. Так как слишком много знаю. Следовало разобраться, откуда получил сведения, как намерен с ними поступить. И, судя по изменяющемуся эмоциональному фону, толстяк мыслил примерно в том же направлении.

– Я по-прежнему не разумею, о чем ты толкуешь, мистер, – усмехнулся толстяк. – Но вижу, что тебя тревожит нечто. Хорошо. Уделю пару минут и, возможно, мы сможем прояснить ситуацию.

– Меня устраивает, – вернул я улыбку.

– Тогда иди за мной, – сказал бородач. Повернулся боком и сделал приглашающий жест в темноту. – Тут недалеко.

Проследовав за предводителем, я окунулся в темноту. Почувствовал, что парни за спиной тоже сдвинулись, несколько напрягся. Нападать никто не стал, но настороженностью повеяло сильнее. А также страхом и злостью.

Буквально через несколько шагов в полумраке появился незаметный провал в стене, практически щель. Если стоять чуть под углом, то и вовсе не заметная. Я пропустил вперед бородача и шагнул внутрь. Через мгновение уперся в стену, но определил направление и повернул направо, а затем налево.

Узкий коридор, в коем не развернуться, не говоря о том, чтобы драться. Причем абсолютно темный и изгибающийся – идеальное место, чтобы держать оборону. И лишь шагов через десять показался тусклый аварийный фонарь над металлической дверью.

Бородач пару раз тихонько стукнул по створке, что-то пробормотал в открывшееся окошко. Лязгнули засовы и петли, дверь открылась, и оттуда явственно потянуло опасностью.

– Проходите, мистер, – усмехнулся толстяк, воспитанно указал на проем двери ладонью. – Поговорим.

Сразу за дверью обширная комната. Слесарные столы и станки, ящики для инструментов и отходов, разнообразные стеллажи, в углу небольшой горн для плавки металла. Обычная мастерская на вид вроде бы.

Я не увидел внутри ни одного человека, но ощутил чужую злость, готовность действовать.

Очевидно, засели у стены рядом с входом. И явно с оружием.

– Хорошо, – сказал я. Украдкой пошарил в кармане и достал медную монетку, сжал в пальцах, пока не появилось легкое покалывание. А затем поднял руки и шагнул в комнату. – Я не собираюсь драться. Не стреляйте.

Не выстрелили, слава богу. Но и бездействовать не собирались. Один из конвоиров, плотный широкоплечий парень с руками толщиной с бедра, предсказуемо метнулся вперед и замахнулся стальным прутом, целя по затылку. И каково же было его изумление, когда орудие оглушения, вместо того чтобы врезаться в череп, рассекло воздух. Работяга провалился, сделал несколько шагов по инерции и встал посреди мастерской, глупо моргая и осматриваясь.