вас, помню. Это ведь я десять лет назад выписывал вам именную грамоту. Вам тогда только семнадцать стукнуло. Но все равно нужны подписи свидетелей, – он указал, где надо расписаться, а потом опустил печать на расплавленный сургуч.

Аналогом паспорта здесь была именная грамота. Чтобы заполнить ее, писарю пришлось отыскать данные о Таните Зорвир в толстом журнале. Когда процедура была окончена, я уже не знала, паниковать или радоваться. С каждым прожитым днем, с каждым событием я врастала корнями в этот мир. Становилась его частью.

Это даже было естественно, что ли. Словно я вернулась на малую родину спустя много-много лет.

– С вас один серебряный, – протянул писарь, пряча в ладони зевок.

Ну и цены! Совсем совесть потеряли в этой своей ратуше. Поняв, что мне не хватает, тетка Свэнья закатила глаза и опустила на стол перед писарем блестящую монету.

– Что бы ты без меня делала? – спросила самодовольно.

На улице мы с соседями распрощались, и я осталась наедине с госпожой Меленией. Недовольная тем, что ее драгоценное время потратили на ерунду, женщина фыркнула и спросила:

– Так ты со мной или нет?

– Конечно, я с вами. Мне надо увидеть племянников.

Как их зовут? Вроде мальчика Тимош, а девочку – Варда.

Смотрительница приюта наняла извозчика, и мы покатились по улицам Керлига. Надо бы как-то разговорить эту тетку, задобрить, а то сидит напряженная, да взгляды исподлобья кидает.

– Спасибо, что подтвердили мою личность, госпожа Меления, – обратилась я к ней.

– Не нужны мне твои благодарности, – она хмыкнула и уставилась в окно. – Ты лучше скажи, зачем тебе эти дети сдались? Ты не привыкла к ответственности, Танита. Жила для себя. Сейчас вот обнадежишь племянников, а потом хвостом махнешь – и поминай как звали. Упорхнешь снова в столицу, а Тимош и Варда опять без родственников останутся.

Слова этой женщины меня возмутили, но в то же время я ее понимала. Она, как-никак, переживала о судьбе подопечных. Дети не игрушки, нельзя их забрать домой, а потом сдать обратно в магазин или подарить друзьям, когда надоедят.

– Думаете, я испугаюсь и сбегу?

Госпожа Меления дернула плечом и поправила шаль.

– Свэнья, конечно, говорит, что ты за ум взялась, но я тебе все равно не доверяю. Растить детей лучше в полной семье, чтобы доход стабильный был. А ты, случись что, к кому побежишь?

– У меня будет свое дело, можете не сомневаться. Многие говорили, что у меня есть торговая жилка, я не пропаду. И о племянниках позабочусь.

Она строго поджала губы.

– Ты складно говоришь, но разговорчики это одно, а дело – совсем другое. Сначала убеди меня, что справишься.

Хочет доказательств?

– Хорошо, – сказала я решительно. – Скоро моя лавка заработает и будет приносить доход. Это вас устроит?

Госпожа Меления кивнула.

– Устроит. Мы приехали, выходи. Поговоришь с Вардой и Тимошем, узнаете друг друга. Ты их даже ни разу не видела, а родной теткой зовешься. Может, эта встреча убедит тебя скорей наладить свои дела. А может, они в глаза тебе посмотрят и в приюте остаться захотят!

Здание приюта пряталось за стеной из желтого кирпича. Госпожа Меления постучала в ворота колотушкой, и через несколько секунд нам открыл мужчина в форме и картузе, прикрывающем лысую макушку.

Последние слова этой женщины звенели в голове, как надоедливые мошки. Возможно, я не понравлюсь детям, но им придется смириться, ведь домой-то вернуться хочется! Я не собираюсь быть для них злой теткой, но и крутить собой нельзя разрешать. Где-то я слышала, что стоит взрослому утратить авторитет – пиши пропало. Дети не будут слушаться и сядут на шею.

Ну почему все так сложно?

И опять проскользнула слабая недостойная мыслишка: “А может, ну это все? Получишь от оценщика деньги и уедешь прочь из этого города, где тебя никто не знает. Документы теперь есть”.

Во мне говорил страх. Как бы не храбрилась и не настраивала себя на позитив, я боялась не вытянуть. Проколоться, выдать себя, не суметь сладить с чужими детьми и полюбить их. Боялась, что мы будем враждовать.

Только сейчас я заметила, что мои пальцы комкают подол платья. Замерев на тропинке, ведущей к крыльцу, я подняла голову. В окне второго этажа торчало любопытное девчачье лицо. Девочка прислонилась носом к стеклу и скорчила рожицу. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом госпожа Меления велела торопиться.

– Танита! Чего ты там застыла? У детей обед скоро, а потом дневной сон и занятия. Никто под тебя подстраиваться не будет.

Смотрительница завела меня в комнату для встреч. Внутри был небольшой стол и несколько стульев, две кадки с цветами, напоминающими лопухи, окно без штор. На полу – потертый ковер.

Мда, невесело. Все здесь какое-то серое и строгое, как и сама госпожа Меления. Но не думаю, что она ведет себя с детьми, как злюка. Просто холодная какая-то, черствая. И, тем не менее, в голосе звучало беспокойство, когда она говорила о Варде с Тимошем.

За дверью послышались шаги, и я внутренне подобралась.

– Вот так, сюда проходите, – Меления по очереди впустила ребятишек. – Давай, Танита. Смотри только не долго, – дала последнее напутствие и исчезла.

Мальчик и девочка замерли у входа. Они осмотрели комнату и остановили взгляды настороженных глаз на мне. Свэнья говорила, что им по девять. В принципе, на свой возраст они выглядели, только были бледными и худощавыми. Сестра чуть выше брата, это ее я видела в окне несколько минут назад.

Волосы обоих торчали каштановыми пружинками. Шевелюра Варды была собрана в два хвоста над ушами, у Тимоша на голове сидела летняя шапка с козырьком. Лица обоих покрывали едва заметные веснушки, глаза были темными, большими, а ресницы длинными и пушистыми.

Красивые ребята, что сказать. Унаследовали от родителей лучшие черты. Сейчас они были слегка смущены и растеряны, но не испуганы. Чувствовался в них характер. Девочка опустила глаза, но за мгновение до этого я успела уловить во взгляде лукавые искры.

Наверное, пора начинать разговор. Я кашлянула и произнесла с улыбкой:

– Привет. Меня зовут Танита, и я ваша тетя.

Мальчишка моргнул, потом наклонился к уху сестры и произнес громким шепотом:

– Слышишь, Варда? Кажется, заклинание сработало.

Если бы я не сидела, то упала бы точно. Хотелось воскликнуть: “Чегооо?! Какое еще заклинание?!”.

Несколько секунд я глядела на двойняшек, глупо хлопая ресницами, а потом