Вряд ли здесь задействована амурная тема. Но растворение в толпе профессиональное, сколько их, блеклых личностей в белых панамах и огромных очках, расхаживает по городу!

– Присаживайтесь, господин майор, – сказал Туровский.

– Обращайтесь ко мне проще, – бегло озираясь вокруг, предложил Шашкин, – ваше благородие! Господ у нас не жалуют, товарищами сами быть не хотим. Губернатор и тот норовит назвать то канальями, то дармоедами на шее народной.

Шашкин сел на лавку рядом с Туровским и натянул панаму на очки.

– Я вас, ваше благородие, совершенно не узнал, – сказал Туровский, для того чтобы майор перестал дергаться и постоянно оглядываться. – Кстати, я не курю. Бросил.

– Я тоже не курю, – хмыкнул майор, – со вчерашнего дня. Бросил. Я уже пять раз бросал. В этом месяце. Служба нервная, что ни день, то преступление. Сегодня вот этого курепчика Бубенцова отравили. Или он сам отравился?

Андрей признался, что если бы Семен не являлся ближайшим родственником хранительницы музея, то кражу с отравлением он бы не связал. Но увы. Елена Ивановна, опираясь на факты, сделала определенные выводы о причастности Семена к краже. Туровский рассказал Шашкину о том, что узнал от Бубенцовой. Практически все рассказал, за исключением мелких подробностей. Майор согласился с тем, что пострадавшему следует выделить личную охрану, он отдал распоряжение немедленно по мобильному телефону.

После чего настала очередь майора делиться вновь открывшимися фактами ночного ограбления областного краеведческого музея. Как оказалось, в этом преступлении не был использован чихающий ежик, раскатывающий по залам. Ничто не вызвало смятение у охранников по той простой причине, что те спали на рабочем месте и видели чудесные сны. Утром музей как ни в чем не бывало открыли для посетителей, один из которых обнаружил пустую витрину с пропавшей рукописной книгой. Сигнализация, как только что признался один из допрошенных охранников, не сработала, она мешала ему спать, и он ее практически сразу отключил, убедившись, что все в порядке. Убеждался охранник, не сходя со своего рабочего стула и стола, на котором дремал.

И без ежика выходило, что оба дела связаны одним преступником или одной бандой, действующей довольно нагло и решительно.

– Несомненно то, что и в этом случае преступнику помогал Бубенцов, – резюмировал вслух Туровский.

– Парням чертовски везет, – заявил Шашкин, – удачливые, сволочи. А если бы охранник услышал возню и нажал тревожную кнопку?!

– Вряд ли, – вздохнул сыщик. – Когда последний раз обворовывали ваши краеведческие музеи? – внезапно поинтересовался Туровский.

– На моей памяти никогда, – пожал плечами Шашкин.

– В том-то все и дело. Преступники хорошо осведомлены об этом, да и чертовски удачливы.

– «Ваше благородие, госпожа удача», – тихо пропел начальник УВД и поднялся, озираясь по сторонам. – Мне пора, – отрывисто бросил он сыщику. – Держите меня в курсе наших дел. Вот. – Он полез в карман мятого костюма и выудил оттуда такой же мятый листок бумаги. Видимо, корова жевала все оптом. – Вот список коллекционеров.

– Ваше благородие, спасибо! – расчувствовался Туровский, не ожидавший такой оперативности.

– Действуйте, действуйте, – кивнул ему Шашкин, – а то следующие на очереди столичные музеи. А там, глядишь, возьмутся за золотой запас страны.

Он повернулся и пошел прочь, насвистывая про госпожу удачу. В ближайших кустах Туровский заметил мелькающего следом за начальником лейтенанта Ивушкина. Тот резвым зайцем, запутывающим следы, перебегал от одной стороны дороги к другой, пока не добежал до милицейского газика. Тут он опередил Шашкина и открыл перед ним дверцу, растягиваясь по швам и козыряя майору. Шашкин привычно ответил на приветствие козырянием у белой панамы и нырнул в газик. После него на место рядом с водителем сел Ивушкин. Андрей вздохнул облегченно. Ему не хотелось, чтобы лейтенант выступал в качестве личной охраны пострадавшего Бубенцова. После фантиков он относился к нему несколько предвзято.

Машина зарычала, сорвалась с места, насколько это возможно для отечественного транспорта, и, выдавая в больничный сквер клубы едкого серого дыма, понеслась к воротам.

* * *

Андрей не спешил, хотя вновь открывшиеся факты ограбления требовали его немедленной реакции. Имея на руках список местных коллекционеров, заинтересованных в том, чтобы рукописные раритеты попали в их частные коллекции, он оставался спокоен, считая, что путь к преступникам у него уже в кармане. Оставалось чисто механически проверить каждого из них. Туровский не сомневался в том, что при разговоре с ним один из них обязательно проколется и даст зацепку, ниточку, потянув за которую сыщик распутает весь этот клубок страстей. Страстей! Ведь до какого высоковольтного накала нужно дойти, чтобы травить своего знакомого изощренным ядом, надеясь на летальный исход.

Любовно поглаживая полученный список, пристроенный на колене, Туровский поглядывал на больничное крыльцо. Оттуда должна была показаться Светлана Ведрищева. Не могла же она просидеть у койки больного весь день! Безусловно, могла, если бы там уже не сидела Елена Ивановна. Две женщины у койки одного мужчины – это как две хозяйки на одной кухне, кому-то придется отступить. И Туровский знал, кому именно в этом случае.

Здесь он не ошибся.

Светлана выскочила, как ошпаренная кошка, и побежала к выходу. Андрей ее окликнул, поднявшись, и побежал навстречу. Едва успел спрятать драгоценный список в карман.

Светлана остановилась как вкопанная, заметив Туровского.

– Я так и знала! – воскликнула она, глядя на сыщика.

– Что, что знала? – встрепенулся тот, предчувствуя, что во внезапном порыве та может выдать полезную информацию.

– Вы за мной следите, – горестно изрекла девушка и принялась теребить свою русую косу. – Думаете, что это я отравила Семена!

Андрей вяло предположил, что у Светланы легкая стадия шизофрении и ей всюду кажется слежка и преследование.

– Да, – продолжала Светлана, – я приходила к нему накануне. Он позвонил в библиотеку и попросил принести ему необходимые для работы книги. Семен заболел! Тяжело заболел! Он чихал в трубку. И я принесла.

– Вы часто носите книги больным читателям? – не сдержался Туровский.

– Нет, – гордо тряхнув головой, ответила ему Светлана. – Это было сделано мною в виде исключения из общих правил.

И она вновь направилась к выходу.

Терять ценного свидетеля, пока, впрочем, неизвестно чего, было недопустимо. Андрей направился за ней. Они вышли на улицу, но разговаривать спокойно не получалось, половина фраз тонула в автомобильном шуме. Андрей предложил девушке зайти в блинную, на что та, немного подумав, согласилась.

– Если это как-то поможет Семену, – вздохнула она.

Они устроились за свободным столиком, и Светлана, не дожидаясь Туровского, заказала себе оладьи с медом. Восхищенный ее наплевательским отношением к собственной фигуре, следует заметить, довольно аппетитной, он заказал себе то же самое. Но аппетита у девушки не было, она ограничилась лишь парой оладий, отказавшись от добавки. Туровский с удовольствием умял еще парочку.