Он больше не искал ее губ для поцелуев, но действовал куда более изощренно, заставил ее хотеть его так же сильно, как он сам. Она это чувствовала. А он понял, что она тает: его горячие пальцы в ее трусиках сделали что-то отвратительно-прекрасное. Элла потеряла полный контроль над собой и над эмоциями — эмоции завладели ею. Волна накрыла ее с головой. Она не могла поверить, широко раскрыла глаза. Марк не отстранялся, застыл между ее ног, полностью одетый, но с видом победителя. Элле это не понравилось, она обозвала его негодяем. Негодяй, который был так жесток и так точно угадал, что ей нужно.

— Это произойдет сегодня, — бросил он ей в лицо. Жестко. Откровенно. — Сейчас.

А потом стащил ее вниз и, удерживая на весу, понес в спальню. Чертова совесть не позволила ему довести начатое до конца там, на кухне. Это было бы чересчур даже для такого подонка, как он.

— Думаю, тебе лучше все это прекратить, — попросила Элла.

Слишком вяло и неуверенно. Марк не собирался ей уступать. Если бы он не был таким плохим, он бы обязательно остановился. Элла ошиблась в своих гребаных умозаключениях.

— Нет, — это все, что он мог сказать.

Он избавился от ее одежды за считанные секунды. Элла ожидала насмешек, чего угодно, но только не того восхищенного взгляда, которым он ее медленно рассматривал. А она в это время таяла только потому, что он смотрел. Твердила себе, что это Марк, что пора прогнать его, застрелить на худой конец. Пистолет жалобно валялся рядом на тумбочке. Ей стоило лишь потянуться рукой. Странно, что Марк доверял ей настолько, что не боялся очередного покушения с ее стороны. Но он, кажется, простил ей даже шрам на лице. Боясь наделать глупостей, Элла приказала себе не двигаться и не сметь гладить эту красную отметину.

Не спеша снять свою собственную одежду, Марк наклонился над Эллой, принялся ласкать языком такие местечки, что она впала в багровую краску. Но он больше не целовал ее в губы. Вместо этого он гладил ее спину, живот, доводил до исступления. Элле пришлось прикусить губу, чтобы не застонать, когда его требовательные губы сомкнулись вокруг ее соска, жадно втянули его в рот, лизнули. Она не представляла, что такие запредельные эмоции вообще существуют, и оттого испугалась. Марк повторил то же самое с другой грудью.

Элла вжалась в простыни, сжала руки в кулаки, отчаянно покрутила головой из стороны в сторону.

— Прекрати!

— Ты сама не осознаешь, чего хочешь, — прошептал он хрипло, проводя языком дорожку вниз к ее пупку. — Ты совершенно готова к тому, что сейчас между нами происходит.

Он не дал ей сдвинуть ноги, довольно грубо развел ее колени и прижался губами к ее лону.

— Господи, прости меня за это, — надрывающимся голосом произнесла Элла, а потом прикусила губу, стараясь сдержать стон наслаждения.

— Господь Бог тебя не услышит. Ты в руках у дьявола.

Потом в какой-то момент Марк стянул с себя шорты, футболку. Его золотистые глаза потемнели. Элла ничего не понимала и вряд ли отдавала отчет тому, что сейчас произойдет. Никакая молитва ее не спасет, а самое ужасное — где-то в самой темной глубине сознания она не желала быть спасенной. Ей стало по-настоящему страшно.

Марк это понял и грубо сказал:

— Открой глаза и смотри на меня.

Она подчинилась, и как раз в этот момент он с силой раздвинул ее ноги и вошел в нее — огромный, сильный. Элла вскричала, выгнулась дугой, при этом она, не мигая, смотрела Марку прямо в глаза. Ее голубые, потерянные и его — золотистые, потрясенные.

— Теперь ты можешь собой гордиться! — бросила она ему в лицо и не отводила взгляд до тех самых пор, пока он не излился в нее и не обмяк.

Ей не хотелось что-то чувствовать, но чувства сами нахлынули на нее, причем самые разные: отчаяние, чувство безвозвратной потери, непонимание и нескончаемая теплота.

Он не обнял ее, не попросил прощения. А Элла хотела плакать от тягостного одиночества, возвращающего ее обратно в реальность.

Она не знала, что будет дальше, как поведет себя Марк теперь, когда добился того, чего хотел. Она отвернулась, чтобы не видеть, как он одевается и без единого слова закрывает за собой дверь.

На следующее утро он исчез. Вместе с пистолетом и ее иллюзиями выбраться невредимой из этого ужасного переплета.

— Элла, вы здесь?

Поначалу Элле показалось, что она спятила. Длительное заточение и мрачное одиночество могли превратить в параноика кого угодно. Она осторожно высунула голову из спальни, где провела добрую половину дня, уткнувшись в подушку и размышляя над тем, что скажет Марку, когда он снова появится. Вывернет его наизнанку, заставить рассказать все до одного секреты и попросит больше никогда не делать с ней того, что произошло вечером. Он, разумеется, рассмеется ей в лицо и напомнит, что она ничуть не возражала. От этого было хуже всего. Вчера Элла окончательно спятила, вручив свою девственность самому неподходящему мужчине на свете. Если бы она могла вернуть время вспять, то сама бы прикончила себя раньше, чем все это произошло.

Ее снова позвали. Голос не принадлежал Марку, но казался смутно знакомым. Они едва не наткнулись друг на друга. Элла услышала вздох облегчения, но еще не поняла, что чувствует сама.

Ее заточению настал конец! Вот он ее благородный спаситель — молодой вице-президент компании «Медиаком». Миша, кажется. Он был без очков, светло-пшеничные волосы аккуратно причесаны, приятный одеколон. Почти такой же высокий, как Марк, но немного тяжелее, одетый в светло-голубую рубашку и серые брюки, он выглядел как типичный офисный работник. Абсолютно безопасный и не способный накинуться на беззащитную женщину в темном переулке. Тем более выкрасть и удерживать силой… Элла остановила себя, вовремя сообразив, что вместо того, чтобы радоваться и благодарить своего спасителя, мысленно сравнивает его с Марком. Возможно, все дело в том, что за эту кошмарную неделю она уже привыкла, что он постоянно владеет ее мыслями и умом.

— С вами все в порядке?

Элла кивнула. В руках у спасителя тут же появился мобильный и, все еще глядя на нее, он четко проговорил в трубку:

— Она стоит рядом со мной. Выглядит живой. — А затем спрятал телефон в карман и вежливо обратился к ней: — Вы можете ничего не бояться. Идемте, нас ждет машина. Я отвезу вас обратно. Представляю, какой стресс вы пережили. В столице вас осмотрит доктор. Надеюсь, вы не пострадали?

— Спасибо. Все в порядке.

Миша кивнул и, когда Элла вернулась в спальню, чтобы забрать свои вещи, подозвал верзилу, прятавшегося за входной дверью.

Натянув поверх шорт джинсы, Элла поспешно скинула вещи в сумку. Почему она не спросила, как они нашли ее? А вдруг именно сейчас снова нагрянет Марк и начнется перестрелка? А если кто-то пострадает из-за нее? Она бросила последний взгляд на кровать, моргнула, чтобы прогнать воспоминания прошлого вечера, и поспешила обратно.