Или дело в бале?

И опять все упирается в тринадцатую пряху.

С лица фейри убежало выражение тревоги, и по губам скользнула улыбка. Игра принимает новый оборот.

И раз такая пляска, то стоит порадовать смертную девочку, что на грядущем балу у нее будет просто потрясающий кавалер!

* * *

Охотиться мне не доводилось ни разу. Но это – полбеды. Основная проблема заключалась в том, что опыта верховой езды у меня не было. То есть совсем. Я не представляла даже, с какой стороны к лошади подходить, чтобы на нее сесть. Кажется, слева…

В выборе модели амазонки Кэйр не участвовал – по моей категоричной просьбе. Я просто пообещала ему сюрприз и уверила, что не подведу. В смысле, стесняться моего присутствия на охоте ему не придется. Ожидала, конечно, возражений, причем тоже категорических, но его величество удивил: хмыкнул и кивнул, не более.

Но вот то, что сопровождать короля я смогу разве что резвой пробежкой около его коня… Такой сюрприз вряд ли ему понравится. Конечно, за две недели, оставшиеся до Бельтайна, я вполне успею получить хотя бы элементарные навыки. Наверное… Если найдется желающий меня обучать…

Услышав о моей проблеме, Кэйворрейн опять среагировал непредсказуемо. Вздернул бровь и утешил:

– Какие пустяки, Элла. Во-первых, королевские лошади – не совсем обычны. А во-вторых… Пожалуй, я помогу тебе решить этот действительно своевременный вопрос.

Меня взяли под руку, легонько подтолкнули влево, и я не удивилась, глядя, как поплыли и затуманились очертания королевского кабинета. Тропа! Причем из тех, которые фейри называют «быстрыми»… Шаг – и вместо паркета под ногами каменистая дорожка. Второй – и мы уже на лужайке, окруженной хаотично растущими, неухоженными деревьями, а сбоку просматривается полупрозрачное кресло и угол стола… Третий шаг – и мебель пропала совсем.

Окна уже знакомого дома по-прежнему были темны, крыльцо не стало ниже, а дверь все так же покрывал мох.

– Твой сид…

– Узнала?

– Конечно! А зачем мы здесь?

– Во дворце моя магия слишком заметна, – пояснил король, усаживая меня на первую ступеньку. – Много глаз… ушей… и великих волшебников, как это называют смертные, тоже полным-полно.

– Но ты же самый великий? – улыбнулась я.

– Как сказать… – пробормотал его величество, внимательно меня оглядывая. – В общем, девочка моя, никому не стоит знать, что я наделил тебя каким-то умением. Это сочтут… Ну неважно. Сейчас постарайся не шевелиться. Я скажу, когда будет можно.

Вот тут стало как-то неуютно.

– Что ты хочешь делать?

– Мне некогда заниматься обучением тебя верховой езде. И не хочется никому это поручать. Я просто слегка изменю твои… Элла, ты не можешь просто молча посидеть и не мешать мне?

Ну, вариантов нет. В очередной раз ощущая себя куклой, не способной сопротивляться, я покорно сложила ручки на коленях и уставилась на его величество. А он отступил, протянул ко мне руки и принялся перебирать пальцами, так, словно плел какой-то сложный узор. Только никаких нитей я не видела. Ни простых, ни светящихся… И ничего не чувствовала. Разве что мимолётные касания ветерка – то на бедрах, то на кистях, то на лбу. Но это мог быть и просто ветер, гулявший по заброшенному саду, скучавший в нем, обрадованный появлению новых объектов для шалости…

Кэйр наконец опустил руки, тряхнул головой и критически оглядел меня еще раз, очень странным взглядом – будто смотрел внутрь, не на мое неподвижное тело, а в него.

– Отомри, – сказал он с улыбкой. – Готово.

– Да что готово?

– Теперь ты умеешь держаться в седле. А также без труда запрыгнуть в него и так далее.

– Как это?! – изумилась я.

– Грубо говоря, моя пряха, я выплел в тебе это умение. – Он шагнул ко мне и приложил палец к губам. К моим. – Только тсс… мы никому об этом не скажем, помнишь?

– Вот так просто? – спросила я, отклоняясь назад. – Взял и выплел?

Я говорила, что мне стало неуютно? Нет-нет, вовсе нет! Меня охватил самый натуральный ужас! Тот самый, когда хочется зажмуриться и бежать, бежать, не разбирая дороги, лишь бы подальше от того, кто…

– А что ты еще можешь вот так вот… выплести?!

Дрожь в голосе мне подавить не удалось. Да и в глазах представляю, что плескалось, потому что дивный вдруг заливисто рассмеялся, захохотал даже и присел около меня на корточки.

– Многое, моя трусливая девочка! Но не в тебе. Успокойся.

Легко сказать!

– Ну же, Элла! Ведь тебя не напугало то, что ты пришла ко мне, сама не ведая как? То, что ты плетешь волшебную пряжу? Ходишь по тропам?

– Это другое… – прошептала я.

– То, что я могу превращать людей в пауков? – вкрадчиво дополнил он.

– Ну…

– Я фейри, пряха моя. Я Плетущий. Я король Неблагого Двора. Ты забыла об этом?

– Нет…

– Не стоит бояться того, что у тебя уже есть, – посоветовали мне.

Почему-то именно эта фраза привела меня в чувство. Действительно… Чего это я? Ну научил – и научил, подумаешь. Что здесь ужасного? Да он вообще еще ничего плохого мне не сделал. Ну, не считая того, что мне тут торчать семь лет без нескольких недель…

Король Неблагого Двора – по определению великий волшебник. Как мы, смертные, это называем… И мне не стоит об этом забывать, он прав.

Я опустила глаза, сообразив наконец, что смотрю на него как на прекрасное, но страшное, очень страшное чудо. А он от моего взгляда явно мрачнеет. Улыбаться вон перестал. И как-то так… приосанился.

– Спасибо! – сказала я как могла радостно. – Ты мне очень помог! Извини, я просто растерялась. Подумала, что ты же можешь мне и хвост отрастить!

– Что отрастить?! – опешил великий волшебник. Аж ресницами захлопал.

– Хвост! – повторила я. – Ну или там пару лишних локтей…

– Зачем?!

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Ну, например, может, на вашей охоте не лошади вовсе, а какие-нибудь ящеры, и вот чтобы на них сидеть, надо хвостом за шею цепляться… Ну или у них горбы такие… – начертила в воздухе замысловатую фигуру. – И без третьей руки ну никак! Или…

Пока я все это несла, король продолжал пялиться на меня как на умалишенную, даже рот приоткрыл. Вернулся, словом, с заоблачных высот своего величия.

– Вот ты сейчас оскорбила целую кучу высших фейри, – задумчиво сказал он, когда я выдохлась. – Есть и хвосты же…

– А зачем? – жадно спросила я. Когда еще доведется узнать, отчего у высших всегда есть какое-то физическое уродство. И заодно – считают ли они это уродством? Вот Фаира вообще внимания не обращает на свои четыре локтя, даже не пытается их как-то спрятать-прикрыть…