Все Черноморье в эти дни жило в ожидании перемен, народ ходил возбужденный. Ган же размышлял о природе тьмы в нем. Кто или что он такое? Машина для убийства? Агент Тайной Канцелярии? Он или кто-то другой убивал этих людей из воспоминаний? Его прошлое скрывало тайны, а память лишь издевалась, подбрасывая время от времени то ли обрывки минувшего, то ли фантазии больного мозга – в этом еще предстояло разобраться.

Воспоминания пугали, он вовсе не хотел быть тем убийцей. Не до конца ясен был мотив, неизвестны причинно-следственные связи, но, тем не менее, оказаться им было бы неприятно. Если это все правда, конечно. Но уж слишком яркие картинки для сна, слишком много подробностей, слишком похоже на реальность! А вдруг это не амнезия? Вдруг он просто страдает раздвоением личности? Естественно, своими сомнениями Ган ни с кем не делился. Если узнают, что скрывает он от других, то вряд ли он останется желанным гостем в Черноморье.

Потому и ухватился за соломинку – отправился прямиком к Адмиралу с просьбой взять его в экспедицию к лайнеру «Азов». Делом доказать свою пользу, хотя уже доказал давно. Да и развеяться, пусть приключение и обещало быть опасным. Однообразие и рутина в цеху уже начали надоедать.

Адмирал выслушал его, задумался. Команду еще не набрали – люди не желали идти на такое мутное дело, в них говорил первобытный страх перед загадочным и необъяснимым, который человечество так и не искоренило за века. Их можно было понять; одно дело, когда видишь врага из плоти и крови, того же пирата, например, и совсем другое – когда не понимаешь, что ждет тебя там, в тумане. Рассказы черноморцев только нагнетали страх.

Адмирал уже понял, что Ган – ценный работник и хороший воин, Бобр отзывался о нем положительно, с пиратами он дрался отважно. Немного закрытым был, правда, иногда сторонился черноморцев, но все люди разные. Характер такой, интроверт. Сейчас Андрей Викторович сомневался, стоит ли рисковать чужаком в опасном мероприятии. Он и сам поначалу рвался – но наскоро собранный совет из помощников наотрез отказался отпускать главу Черноморья. Мол, здесь его хозяйственная жилка намного нужнее.

– Ган, зачем тебе это? – Адмирал следил внимательно за выражением лица собеседника. Отведет глаза? Есть что скрывать? Бежит от кого-то или просто безрассудство и смелость?

На лице того не дрогнул ни один мускул, он все так же смотрел в глаза Сергиенко. Отчеканил:

– Думаю, что могу быть полезен. С лодкой обращаться умею, действовать в экстренной ситуации умею, от опасностей не сбегу, не трус.

– Да это я и без тебя знаю уже, – вздохнул Адмирал. – Ладно, давай начистоту. Что там на лайнере за херня, сказать не могу, так как не знаю. Но не стоит исключать, что жизнь команды может оказаться под угрозой. Не то чтобы я делил людей на более и менее важных, пойми. Но скажем так, есть люди в том же Улье, потеря которых будет чуть менее болезненной для Черноморья. Понимаешь? Звучит кощунственно. Мне важен каждый человек. И я готов закрыть своим телом любого здесь, но есть очень ценные товарищи. Один из таких ценных – ты.

– Спасибо за откровение, Андрей Викторович. – Ган впервые, казалось, назвал Адмирала по имени и отчеству. – Я понимаю вашу мысль. Поймите и меня. Мне нужна встряска, а то я стал немного закисать, я обещаю быть очень осторожным в нашем путешествии и оберегать команду.

Сергиенко снова тяжело вздохнул. Он кое-что понимал в людях, не зря вверенная ему община держалась на плаву столько лет. Можно не отпустить Гана, да хоть запереть в каюте и держать там, пока не уплывет лодка, но лучше от этого никому не станет. Перед ним не подросток – давно сложившийся мужчина. И если он хочет помочь, то придется принять его помощь.

– Лады, – Андрей Викторович хлопнул себя по колену, – но очень прошу. И тебя, и каждого, кто поплывет, попрошу. Будь осторожен, при наличии серьезной опасности – немедленно плыть обратно. На первом месте – люди, на втором – цель экспедиции. И только так!

– Хорошо. – Ган едва не улыбнулся, но сдержался. Он не думал, что Адмирал так быстро согласится, и готовился к долгим уговорам. А тут и убеждать почти не пришлось. Сэкономил нервы и время себе и главе Черноморья. – Когда планируется экспедиция?

– Нужна пара дней на приготовления. Бобр указания получил, надо привести лодку в порядок. Я слышал, ты недавно движок для нее починил? Вот и славно.

И добавил после паузы:

– Пора уже разобраться с этим лайнером раз и навсегда, выяснить, что там. Только не забывай, на первом месте – черноморцы!

Следующие два дня тянулись, как резина. Длиннющие дни не хотели заканчиваться. Ган изнывал от нетерпения, но виду не показывал. Сказано было – просмолить лодку, и он смолил с другими рабочими цеха. Сказано – нужно прочнее закрепить движок, и Ган ввинчивал дополнительную скобу крепления. Угол наклона двигателя выровняли приблизительно, сейчас было не до тестовых испытаний лодки с командой на борту. Да и плыть не так далеко. Взяли три пары весел, сложили на дне посудины. Минимум провизии – и готово.

Адмирал выдал оружие со склада. Ган взял себе «Макаров», два магазина к нему, обрез, эффективный в ближнем бою, горсть патронов, про кукри тоже не забыл. Выбор-то был невелик, а арбалет брать не хотелось – пока перезарядит, вечность пройдет. Патроны в обрез вставить быстрее.

Первый помощник Трофимов вызвался руководить экспедицией. Отправить решили семерых, включая его. Еще раз предупредили, что экспедиция разведывательная, надо не палить направо и налево, а тихо подобраться, разузнать, осмотреться и вернуться целыми и невредимыми.

К большому удивлению многих, вызвался и Натуралист.

– Вот уж не ждал от тебя такого, – удивлялся Семен, пятый смотрящий. Они стояли на палубе баржи, осматривая лодку, готовую к завтрашнему отплытию. Рядом был и Ган – ему дали выходной на оставшуюся часть дня.

– Я сам от себя не ожидал, – усмехнулся Натуралист в бороду.

Смотрящий не унимался:

– Тебя же от одного вида лайнера передергивает, крестишься втихую. Что тебя заставило поменять мнение?

– Знаешь, Семен, врага лучше один раз увидеть в лицо. Может, жить спокойнее дальше станет. Надоело гадать, что там. Вот завтра сам и посмотрю.

– Дурак ты.

– Ага, буду махать тебе ручкой, ты на вышке там не пропусти. Идем завтра на мир посмотреть и себя показать. Вон, какие бойцы у нас, – бородач показал на Гана, – разве пропадешь с такими?

– Да ты и сам не промах, – улыбнулся тот, – здоровяк.

– «Ямаха», – прочитал пятый смотрящий на лодочном двигателе. – Вот умели же японцы делать, а? До сих пор не развалился.

– Умели. Только его Ган отремонтировал недавно, уже барахлить начал. А я вот помню, раньше по реке Кубань на лодке ходил с движком «Тойота». Мощь! Носился как угорелый, рыбаков пугал.

Натуралист еще продолжал расхваливать двигатель и вспоминать прошлое, но Гану стало не до него. В голове крутилось только: «Тойота». Что-то знакомое. Точно! Щелкнуло, и Ган вспомнил.