— Эти мелодии прошлых лет могут довести человека до пьянства.

— Мелодии тут ни при чем, — резко ответила Жозетта. — По-моему, ты уже сама довела себя до алкоголизма.

Диана мысленно согласилась с Жозеттой, но она еще не знала, насколько злой была Софи.

Следующий вечер начинался, как всегда, идеально. Диану только смутило, что ее мама накрывала на стол, в то время как саму Диану принимали как королеву. Но она отметила, что Антуан и тетушки относились к Жанне очень дружелюбно.

— Спасибо, что помогаешь сегодня вечером, Жанна, — сказал Антуан.

— Мне совсем не трудно, — ответила она радостно, — тем более что Коринна болеет, а Одетта еще совсем новичок.

Софи же, напротив, не была знакома со словом «спасибо» и принимала услуги Жанны со снисходительным видом. Когда речь зашла о дне рождения Анри, она заявила:

— Надеюсь, мы не должны принимать участие в этом сельском празднике?

— Ну, тебя-то там точно никто не ждет, — заметила Гортензия, — а вот мы обязательно пойдем. Диана, надеюсь, ты присоединишься к нам.

— Я бы такое ни за что не пропустила, — сказала Диана, наблюдая за тем, как покраснела ее мама после реплики Софи. — Анри очень хорошо ко мне относился, когда я жила в отеле.

— Не понимаю, что здесь удивительного, — опять встряла Софи. — Он всего лишь служащий, то есть рабочий класс. У нас с ним нет ничего общего.

— Я тоже зарабатываю на жизнь, — отметил Антуан. — Со мной у тебя тоже нет ничего общего?

— Не будь дурачком, дорогой, — промурлыкала Софи. — Ты управляешь своим имуществом, а это разные вещи.

— Несомненно, ты опять начала свои нескончаемые поиски богатого мужа, — подытожила Гортензия, сердито тряхнув головой. Тяжелые серьги жалобно зазвенели у нее в ушах.

— Итак, другое событие, которое нас скоро ожидает, — это Бал лаванды, — сменила опасную тему Жозетта. — Я так его жду. Тебе очень понравится там, Диана. Мы устраиваем его в замке в третью субботу августа.

— Не уверена, что смогу присутствовать, — засомневалась Диана.

— Еще как сможешь, — заявила Гортензия. — Наконец-то Антуан будет идти под руку с красивой женщиной.

После этой фразы вечер стал похож на военное сражение. Жанна и Одетта вернулись в столовую, чтобы подать горячее. Софи, раздраженная тем, что Гортензия заранее отдала ее место на балу Диане, начала ругаться на Одетту. А когда та нечаянно уронила вилку ей на колени, Софи взорвалась.

— Какого черта ты нанимаешь этих бездарей, Антуан? — крикнула она.

— Успокойся, Софи, это случайность, — тихо проговорил Антуан.

Жанна поспешила к Софи с салфеткой.

— Извините, мадам. Я постираю ваше платье к завтрашнему утру.

— Если ты стираешь так же, как обучаешь слуг, — прошипела Софи, — то не подходи даже близко ко мне и к моему платью.

Диана увидела, как глаза ее матери наполнились злостью. Жанна уже собиралась сказать что-то в ответ, но потом передумала и отвела взгляд. Диана не могла стерпеть этого.

— Не разговаривай с Жанной таким тоном, — резко произнесла она.

Софи презрительно посмотрела на нее.

— Не твоего ума дела, как я общаюсь с прислугой.

— Сейчас это мое дело. И в отличие от тех, кого ты называешь «прислугой», я свободно могу заявить, что, кто бы ни учил тебя манерам, они явно потратили время зря.

— Отлично сказано, Диана, — одобрительно кивнула Гортензия, — даже я не смогла бы сказать лучше.

Проигнорировав замечание Гортензии, Софи устремила свой взор на Диану.

— Ты знаешь, с кем разговариваешь?!

— С тем, кто недостоин… — С языка Дианы едва не сорвалось: «Стирать пыль с обуви моей мамы, стерва», но она сдержалась.

— Что? — крикнула Софи. — Давай! Договаривай!

— Забудь. Ты не стоишь того, чтобы тратить на тебя энергию! — бросила Диану и быстро убежала из столовой, боясь сказать что-нибудь лишнее.

Глотая слезы, девушка взлетела вверх по лестнице, думая, как посмеет теперь взглянуть на Антуана.

Ей не пришлось долго гадать. Не успев закрыть дверь, она услышала его голос:

— Диана, подожди.

— Оставь меня! — крикнула Диана, догадываясь, что выглядит сейчас чучелом — с растекшейся тушью и красными глазами.

— Нет, — твердо сказал он, схватив ее за плечи, — пока ты не объяснишь, что произошло.

— Разве не понятно? Твоя кузина — язва, и так как ты промолчал, то я сделала это за тебя.

— Речь не о том. Я уже давно наблюдаю за тобой и думаю, что тебя что-то мучает. Мне нужно знать, что это.

Уже не таясь, Диана заплакала.

— Я не могу говорить об этом сейчас…

— Хорошо, — тихо прошептал Антуан, — хорошо.

Он закрыл дверь комнаты и крепко обнял Диану, а та уткнулась лицом ему в грудь и дала волю своим эмоциям.

В какую минуту все изменилось? Когда он поцеловал ее? Как этот поцелуй стал таким страстным?

Диана не могла ответить на эти вопросы. Закрыв глаза, она откинула голову, позволяя Антуану целовать свою шею.

Он расстегнул пуговички на ее платье и начал ласкать прямо через бюстгальтер пышную грудь, одновременно целуя плечи девушки. Сгорая от желания, Диана умоляла его не останавливаться.

— Ты уверена? — спросил Антуан.

— О, да, — прошептала она.

Антуан легко поднял Диану на руки, будто она ничего не весила, и отнес в спальню. Поставив ее на пол, он расстегнул на ней бюстгальтер, а затем опустился на колени и снял шелковые чулки и трусики.

Диана задрожала. У нее подкосились колени, но Антуан не дал ей упасть. Положив девушку на кровать, он принялся ласкать ее тело. Нежно, настойчиво. И, лишь дождавшись нетерпеливого стона Дианы, он разделся сам и лег рядом. Она крепко обхватила его за плечи, и Антуан глубоко вошел в нее. Никогда прежде Диана не испытывала такой страсти. Это не просто секс, думала она, это экстаз.

Вершины наслаждения они достигли одновременно.

Антуан лег рядом и обнял ее. И тут Диана вспомнила Харви.

— Размер не имеет значения, — самонадеянно говорил он, — все дело в мастерстве.

Диана улыбнулась. Бедный Харви, он и понятия не имел, что такое настоящее удовольствие.

Естественно, эйфория длилась недолго. Будто очнувшись после кошмара, Антуан резко сел на кровати и пробормотал:

— Боже мой! Что я наделал?

От улыбки Дианы не осталось и следа. Она легонько коснулась его плеча.

— Ты только что показал мне, каким должен быть секс.