— Я рада и одновременно нет. — Произнесла Коломбина. — Ты мне кажешься хорошим парнем, чтобы служить там.

— О чем ты….

Грудную клетку Светоча неожиданно пронзила резкая боль. Он согнулся пополам и застонал.

— Что с тобой, Светош? Тебе плохо.

— Тебе дальше нельзя. — Произнесла ментаграмма. — Еще сто метров и смерть.

Глава 6

— Мне попадет. — Коломбина развернулась на узкой дороге и поехала в обратном направлении.

Светоч почти ничего не соображал от сдавившей грудь боли. Пока грузовик не вернулся метров на сто, от того места, где она началась, боль не отпускала. Потом резко прекратилась, как будто и не было. Светоч побледнел, тело покрылось потом, волосы намокли и слиплись.

— Отпустило. — Предупредил он Коломбину. — Я ничего не знал, что мне теперь нельзя двигаться в сторону города. Мне никто об этом не сказал.

— Не успели. Ты же был без сознания.

— А ты знала об этом? — Спросил Светоч.

— У вас свои правила. Я не знала про них. Мне тоже нельзя в город, но я спокойно вожу отходы до базы, и ничего не происходит. Я не проверьяла, как далеко можно дойти и даже не собираюсь этого делать. Мне хватает ума понять, что оказавшись в городе, я не смогу в нем жить. Если хочешь, можешь подождать меня здесь. Я вернусь через десьять минут. Если нет…

— Я подожду. Ноги трясутся. Чувствую, далеко не уйти на них. Да и самочувствие после вчерашнего не восстановилось, как следует.

— Я быстро. — Коломбина помогла открыть пассажирскую дверь.

Светоч выбрался из машины, отошел в сторону и уселся прямо в растущую у дороги траву. Откинулся на спину и в таком положении остался поджидать возвращения Коломбины. Теперь он не сомневался, что шрам остался после хирургического вмешательства, результатом которого стала невозможность возвращения в город. Ему красноречиво дали понять, бегство невозможно. Малодушие каралось смертью. В это сложно было поверить, но это было именно так. Настоящее посвящение состояло не в сексе с дикаркой, а именно в потере этой возможности. Теперь он поневоле становился одним из тех, кто навсегда прописался на внешнем кольце.

Размышляя, Светоч попытался вспомнить, а кого он знал из тех, кто когда-то обитал на внешнем кольце из числа понесших наказание и снова вернулся в город. И не вспомнил никого. Ни среди своих знакомых, ни среди чужих. Даже во время службы в полиции он ни разу не столкнулся с вернувшимися отсюда. Из всех категорий горожан с внешнего кольца в город попадали только дети второго поколения «диких». И те попадали в таком возрасте, когда не могли ничего толком помнить о своей жизни на внешнем кольце.

Это было настоящее и очень гнетущее открытие. Светоч вообще был удивлен тем, как мало его интересовали очевидные вещи до сего момента. Все его мысли крутились вокруг рейтинга и способов его повышения. Еще его интересовала работа, в первую очередь открывающая доступ к новым удовольствиям. Потом шла еда и романтические отношения с суррогатными женщинами. И замыкала небольшой круг его интересов возможность участвовать в виртуальных симуляторах.

— Повышается уровень депрессивных гормонов. — Доложила ментаграмма.

— Какой хочу уровень, такой и поддерживаю. — Буркнул Светоч. — Это мое тело.

— Мы все часть целого…

— Заткнись! Вы меня исключили и, как мне кажется, навсегда. Я прав?

Ментаграмма, как обычно, когда от нее ждали ответа, промолчала. Коломбина показалась на дороге и остановила грузовик напротив.

— Ты как? — спросила она в открытую дверь.

— Все нормально, ничего не болит. — Светоч поднялся, отметив, что ноги еще ватные и забрался в кабину. — Поехали домой.

— Поехали.

Всю дорогу они молчали до самой кольцевой.

— Слушай, скажи мне, только честно, отсюда возвращаются в город? Ты знала таких людей? Я говорю, про коренных горожан, провинившихся перед МАКом. — Спросил Светоч.

Коломбина бросила на него пристальный взгляд.

— Я не стану отвечать на твой вопрос. — Ответила она. — Это между тобой и вашей конституцией. Я тут лишнее звено.

— Не отвечай, я и так все понял. — Светоч горько ухмыльнулся. — М-да, какие были планы на жизнь.

— А если это была иллюзия жизни?

— Какие у меня были планы на эту иллюзию.

Коломбина рассмеялась.

— Интересно было бы узнать.

— Это же личное? — Отмахнулся Светоч. — Хотя, какая теперь уже разница. Слушай, если интересно. Как я уже говорил, через год у меня были планы съездить в другой город. Потом я собирался поднять рейтинг еще выше и мне бы открылись доселе неизвестные развлечения…

— Горожане часто говорят про них, но я не понимаю, что это? — Призналась Коломбина.

— Это способ проведения досуга. Они бывают разными, но чаще виртуальные. Мы же все одиночки, нам удобнее сидеть дома. Я хотел чего-нибудь адреналинового или же романтического. На моем уровне все больше предлагали различные развлечения для расширения кругозора, погружение на дно океана, полет по орбите Земли. Интересно, но раз или два, а потом скукотища. Хотелось чего-нибудь бодрящего, чего МАК не очень одобряет. Он считает, что зависимость убивает гармонию. В предпочтении созерцательность.

— В этот раз не могу не согласиться с МАКом. Представляю, какими извращениями страдают люди, зная, что все останется втайне. Одни ваши куклы чего только стоят, фуу. — Коломбина сморщила нос.

— А что в этом такого? У нас кукла считается нормой. Она же полная копия какого-нибудь настоящего человека. Один в один.

— Фуу, не хочу больше этого слышать. Это все равно, что нарисовать на стене женщину и сношаться с ней. Вы — горожане, больные извращенцы.

— Так, тебе хотелось узнать мои планы на жизнь, а не комментировать их. Да, у меня была кукла, и я мечтал о ней каждый день. Миола умела не быть назойливой, в отличие от окружающих меня обыкновенных женщин.

— Вы разучились общаться друг с другом и потому казались назойливыми. Проще избегать друг друга, чем приспосабливаться. А я, по-твоему, тоже хуже куклы? — Коломбина со смехом во взгляде уставилась на Светоча.

Светоч осмотрел девушку с головы до ног.

— Еще два дня назад я бы точно сказал, что тебе далеко до Миолы. Особенно, когда ты ушла и не стала со мной разговаривать. Кукла себе такого бы не позволила. Но вчера, во время той шумной и развратной вечеринки я уже не мог быть в этом уверенным. Черноглазой танцовщице удалось что-то разбудить во мне…

— Мужчину, а не дамскую собачку, которая сношает все игрушки в доме.

— Умеешь ты найти нужные слова. Забыла, что я горожанин, а ты оттуда, из-за барьера. Не удивлюсь, если ты ела младенцев на обед. — Чтобы Коломбина