Я думал об этом.

— Неправда. Я знаю Арнольда Шварценеггера так хорошо, как можно знать мужчину, но мы никогда не встречались. Я смотрел каждый фильм и документальный фильм, в котором он когда-либо снимался.

Рей рассмеялась.

— Почему-то мне кажется, что ты упускаешь суть.

Я выложил тортильи на сковороду. Они мгновенно зашипели и издали приятный хлебный запах. Через несколько минут у меня были готовы наши тарелки. Рей притихла по мере того, как процесс приготовления блюда становился немного более интенсивным. Я приготовил яичницу-болтунью со сметаной и добавил в последнюю минуту сливочного масла, чтобы она получилась легкой и пышной. Я также приготовил голландский соус, чтобы сочетать его с небольшим количеством соуса из сладкого перца для наших рулетов на завтрак. Полоски бекона мариновались в кленовом сиропе всю ночь, из-за чего они получились похожими на леденцовые палочки.

Рей взглянула на свою тарелку, как только я поставил ее, затем подняла глаза, чтобы встретиться с моими.

— Разве ты тоже не собираешься есть?

— Сначала я хочу посмотреть, что ты думаешь.

Она улыбнулась на это, затем осторожно взяла рулет и откусила от него. По тому, как она откусила, я понял, что тортильи были идеальными. Раздался хруст, но ей потребовалось совсем немного усилий, чтобы откусить кусочек, а это значит, что у них была та самая мягкость жевания, к которой я также стремился.

Она жевала, прикрыв рот рукой, глядя в свою тарелку. Через секунду или две она выпучила на меня глаза, как будто я только что начал жонглировать бензопилами.

— О Боже мой.

Я почувствовал волну облегчения. Было ли это угощением для того, чтобы заставить ее влюбиться в меня? Нет. Но я готовил не для многих, поэтому часть меня всегда беспокоилась, что у меня просто испорчены вкусовые рецепторы, и я убедил себя, что моя еда вкусная.

— Как ты это сделал? — спросила Рей. Она держала свой рулет и переворачивала его, как будто, если присмотреться повнимательнее, могла бы найти внутри какое-то секретное послание.

— Наверное, я знакомлюсь с ингредиентами. На самом деле, прямо как идеальное свидание. Ты находишь ингредиент, который станет звездой рецепта, а затем узнаешь о нем все, что можешь. Как он готовится при различных температурах? Как он сочетается с определенными вкусами? Что, если ты изменишь способ приготовления до того, как он будет приготовлен? Нарезанный тонкими ломтиками или толстыми, он вкуснее? Взбитый или перемешанный? Ты просто изучаешь все, что только можешь, и тогда ответы становятся довольно очевидными.

Рей странно смотрела на меня.

— Что?

Она покачала головой.

— Просто на самом деле я не считала тебя тем парнем, который был бы так увлечен чем-то.

— Ой. Я имею в виду, это всего лишь хобби.

— Не отмазывайся. Я думаю, это хорошо.

Я взял свой рол и откусил большой кусок. На вкус все было именно так, как я себе и представлял, и это всегда приносило удовлетворение. Я кивнул головой.

— Что ж, дай мне достаточно свиданий для приквела, и наше первое свидание будет похоже на эту тортилью. Я точно буду знать, какое тебе понравится.

Щеки Рей вспыхнули румянцем.

— Как ты думаешь, сколько свиданий-приквела это займет?

— Думаю, столько, сколько я смогу вынудить тебя дать мне.

Она улыбнулась, и не раздраженно.

— Значит, ты готовишь в свободное время, а днем работаешь в рекламном агентстве? Твой отец владеет каким-то рекламным бизнесом, верно? Ты работаешь с ним?

Я немного сильнее прислонился к стойке. Моим первым побуждением было сменить тему, но я не был уверен, почему. Я заставил себя выплюнуть правду.

— Нет. На самом деле он, казалось, никогда не был слишком заинтересован в работе со мной.

— Что? Вы двое не ладите?

— Мы ладим. — Я покачал головой. Было странно копаться в вещах, от которых я обычно держался подальше, даже в своей собственной голове. — Это просто не просто, когда речь заходит о карьере. Часть меня, вероятно, думала, что он ждет, пока я сначала докажу, что могу получить работу маркетолога без его помощи. Потом, когда я это сделал, наверное, я подумал, что он ждет, когда я докажу, что могу хорошо выполнять свою работу. Затем, как только я это сделал… — я пожал плечами, внезапно захотев поговорить о чем-нибудь другом. — А как насчет тебя? Ты просто хочешь заниматься психологией, потому что это весело? Или есть какая-то более глубокая причина.

Рей выглядела так, словно раздумывала, стоит ли давить на меня, чтобы узнать больше подробностей обо мне и моем отце, но через пару секунд она расслабилась.

— Мой отец был психологом. Если ты придерживаешься взгляда Фрейда на вещи, это, вероятно, все, что тебе нужно знать. Но лично я думаю, что Фрейд ошибался больше, чем был прав. Я точно не знаю. Наверное, мне просто нравится мысль исправлять людей.

— Врачи лечат людей, почему не медицина?

— Почему-то я думаю, что рвота в открытые грудные полости людей привела бы к тому, что меня довольно быстро уволили бы.

Я рассмеялся.

— Не нравится вид крови?

— Да. И мне всегда нравились головоломки. Мозг людей подобен большой головоломке, которую по большей части невозможно разгадать. Мысль о том, что там есть какой-то секретный ключ, который откроет их счастье, понимаешь? Мне нравится в это верить.

Возможно, это был единственный раз, когда я видел ее полностью расслабленной. Ей было удобно, и черт возьми. Я задавался вопросом, есть ли у нее потенциал стать тем маленьким, часто забываемым шедевром в уголке музея. Теперь я мог видеть первый настоящий проблеск этого.

Она хорошо скрывала свою уверенность, но она начинала просачиваться сквозь внешность самым великолепным образом. В уголке ее рта была крошка тортильи. Не особо задумываясь об этом, я потянулся через стойку и вытер ее большим пальцем. Наши глаза встретились, когда мой палец коснулся ее губы.

Мы были близки. Достаточно близко, чтобы нам обоим потребовалось лишь немного наклониться, чтобы стереть расстояние между нашими ртами. Я посмотрел на нее, ища какой-нибудь знак разрешения.

Вместо того, чтобы смотреть мне в глаза, Рей посмотрела вниз и издала тихий горловой звук.

Первый поцелуй был очень похож на суфле. Все дело было в выборе времени. Техника. Точность. Несколько слишком долгих минут или несколько неправильных ингредиентов — и все это могло развалиться. И если поцелуй был суфле, то сегодня я попытался приготовить его как надо.

Того, как все тело Рей напряглось сейчас, и она не смотрела вверх, было достаточно, чтобы сказать мне, что я основательно облажался.