случаями для организации политических демонстраций. При устройстве же их принимать меры, дабы демонстранты при надобности могли давать чинам полиции вооруженный отпор. Центральный комитет должен направлять и объединять дело демонстраций и взять в свои руки организацию общерусских политических демонстраций по одному общему плану.

О профессиональных союзах. Съезд признает, что задачей РСДРП в области профессионального движения является руководство повседневной борьбой рабочих за улучшение условий труда и агитация за устранение всех тех препятствий, которые ставятся профессиональному движению законодательством русского самодержавия – словом, объединение частных столкновений отдельных групп рабочих в одну организационную борьбу класса.

Вместе с тем рекомендуется вести ожесточенную борьбу с «зубатовщиной».

Об отношении к учащейся молодежи. Всем организациям партии предложено оказывать всяческое содействие молодежи в ее стремлениях организоваться; учащимся же рекомендуется изучать марксизм, народничество и западноевропейский оппортунизм и заводить связи с социал-демократами.

О работе среди сектантов. Ввиду демократичности сектантского движения и ввиду того, что оно направлено против существующего порядка вещей, рекомендовано обратить на него внимание и стараться привлекать сектантов к социал-демократии.

Об отношении к либералам. Съезд заявил, что РСДРП будет вступать, если к тому представится надобность, во временные соглашения с либеральными или либерально-демократическими течениями, но лишь при условии, если они ясно и недвусмысленно заявят, что в своей борьбе с правительством они становятся решительно на сторону российской социал-демократии; что они не выставят в своих программах требований, идущих вразрез с интересами рабочего класса и демократии вообще или затемняющих его сознание, и что своим лозунгом борьбы они сделают всеобщее, равное, тайное и прямое избирательное право.

О социалистах-революцонерах. Съезд констатирует, что социалисты-революционеры являются не более как буржуазно-демократической фракцией, принципиальное отношение к которой со стороны социал-демократии не может быть иное, чем к либеральным представителям буржуазии вообще.

Принимая затем во внимание: а) что свои буржуазные тенденции социалисты-революционеры преследуют под флагом социализма и б) что, кроме того или именно потому, что буржуазно-революционные фракции оказываются совершенно несостоятельными, съезд считает их деятельность вредной не только для политического развития пролетариата, но и для общедемократической борьбы против абсолютизма.

Исходя из всего этого съезд, безусловно, осуждает всякие попытки затушевать принципиальное и политическое значение разногласий между социалистами-революционерами и социал-демократами. Наоборот, он признает необходимым как в интересах развития политической самостоятельности российского пролетариата, так и в специальных интересах освободительного движения против абсолютизма, чтобы социал-демократы объясняли и подчеркивали буржуазные тенденции социалистов-революционеров и их практическую несостоятельность с точки зрения общедемократической.

Ввиду вышеуказанных соображений съезд решительно осуждает всякие попытки объединения социал-демократов с социалистами-революционерами, признавая возможными лишь частные соглашения с ними в отдельных случаях борьбы с царизмом, причем условия таких соглашений подлежат контролю Центрального комитета.

Кроме этих главнейших резолюций, съезд дал еще некоторые указания, как, например, предписал партии противодействовать еврейским погромам и запретил давать показания на жандармских дознаниях.

Организационные вопросы вызывали среди членов съезда горячие споры, перешедшие к концу съезда в раскол. Прежде всего рознь возникла на почве редакции 1-го параграфа организационного устава.

Ленин, исходя из того, что партия должна быть замкнутой, конспиративной революционной организацией, предлагал сформулировать параграф 1 устава так: «Членом Российской социал-демократической рабочей партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию личным участием в одной из партийных организаций».

Введение в устав обязательства – личного участия в работе партии – сужало организацию, но зато включало в нее исключительно активных революционных работников. Такой взгляд Ленина поддержала часть его сторонников.

Мартов (Цедербаум) стоял за то, что партия должна охватить возможно большие массы населения, а потому и предлагал формулу: «Членом партии считается всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций».

«Чем шире, – говорил Мартов, – будет распространено название партии, тем лучше. Мы можем только радоваться, если каждый стачечник, каждый демонстрант, отвечая за свои действия, сможет объявить себя членом партии».

При голосовании большинством лишь нескольких голосов была принята формула Мартова, которая и вошла в устав.

ЦЕДЕРБАУМ Юлий Осипович, по псевдониму Мартов, сын потомственного почетного гражданина, еврей, родился в 1873 году в Константинополе. Окончил 1-ю петербургскую гимназию, поступил в Петербургский университет, но уже в следующем году был исключен из него вследствие привлечения к дознанию по обвинению в рассылке по почте воззваний «Свободное слово» и «От группы народовольцев», за что был подвергнут тюремному заключению на пять месяцев. В 1894 году привлекался в Петербурге по делу о преступных кружках среди учащейся молодежи, но дело было прекращено, Цедербаум же подчинен негласному надзору полиции. В 1897 году привлекался к дознанию за пропаганду в социал-демократических кружках в Санкт-Петербурге и был выслан в Восточную Сибирь на три года с воспрещением после прекращения надзора полиции жить в столицах, некоторых губерниях и городах в течение трех лет. В 1901 году Цедербаум-Мартов выехал за границу, где вошел в состав Центрального комитета партии.

Второе серьезное столкновение ленинцев с мартовцами произошло при обсуждении вопроса о взаимоотношениях Центрального комитета и центрального органа. Ленин, желая иметь оба центральные учреждения одного и того же направления, как он выражался позднее, «создать последовательное честное искровское министерство», проводил пункт о том, чтобы кооптация новых членов в Центральном комитете производилась только с согласия центрального органа. Мартовцы восстали против такой опеки над Центральным комитетом и большинством в 26 голосов против 24 провалили предлагаемую «взаимную кооптацию».

Рознь достигла своего апогея, когда подошли выборы редакции центрального органа и состава Центрального комитета. По проекту Ленина, редакцию центрального органа должны были составлять три лица, но так как прежняя редакция «Искры», которую съезд признал центральным партийным органом, состояла из шести человек (Плеханов, Ленин, Мартов, Засулич, Аксельрод и Потресов), то некоторые делегаты предложили утвердить полностью старую редакцию. Ленинцы провалили это предложение.

ПОТРЕСОВ Александр Николаевич, пользовавшийся псевдонимом Старовер, сын генерала, родился в 1869 году в Москве, окончил гимназию Гуревича и Петербургский университет. Революционную деятельность начал участием в петербургском Союзе борьбы за освобождение рабочего класса, был арестован и в 1898 году выслан под гласный надзор полиции в Вятскую губернию на два года. По окончании ссылки Потресову было воспрещено жительство в столицах и Санкт-Петербургской губернии, но разрешено выехать за границу, где он в 1900 году вошел в Центральный комитет партии и явился одним из основателей организации «Искра».

Мартов, будучи обижен со своими товарищами таким поворотом дел, от имени своего, Старовера-Потресова, Засулич и Аксельрода заявил, что они ни в коем случае не примут участия в трехчленной редакции. Тем не менее съезд, избрав в редакторы Плеханова и