— Хотя ваш жрец Дандуса и запрещает это, я — целительница. — Девушка решила испробовать этот шанс. — А в этой сумке — лечебные травы, которые наставница собрала для меня в дорогу.

— Целительница! — Он глухо рассмеялся. — Похоже, меня привела сюда сама судьба! Какое лекарство ты можешь предложить при слепоте, целительница? Я неполноценный мужчина, бесполезный лишний рот, мое наследство перешло к младшему брату — и все из-за этого! — Его руки метнулись к лицу, словно он хотел выцарапать бесполезные невидящие глаза.

— Из-за чего это с тобой случилось? Ты потерял зрение после болезни? — Твилла слышала о таких случаях.

Она подошла к мужчине поближе и внимательно осмотрела его неподвижные серо-голубые глаза.

— Это… — Он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то неприятные мысли. — Это — проклятие, и я не помню, как оно меня настигло. Это правда! — Последние слова он выговорил с жаром, словно опасаясь, что девушка станет над ним насмехаться, — наверное, ему уже не раз приходилось выслушивать издевки и насмешки от других.

— Позволь, я взгляну. — Твилла заговорила с ним спокойно и мягко. Она привыкла так обращаться к больным, которые напуганы своим недугом.

Сперва мужчина отшатнулся, но потом сразу замер, когда молодая целительница положила руку ему на плечо и повлекла к окну — туда, где в этой сумрачной комнате было светлее всего.

— Присядь, мой лорд. — Она подвела его к окну так, чтобы он прикоснулся коленом к сундуку. Мужчина послушно сел.

Внешне его глаза оставались совершенно нормальными во всем — за исключением этого замершего, неподвижного взгляда. Твилла не обнаружила ни покраснения, ни каких-либо корок на веках — никаких признаков тех немногих глазных болезней, которые она умела лечить.

— Как давно это с тобой случилось? — спросила девушка.

— Как давно? — Его голос зазвенел. — Достаточно давно, целительница, и даже более того. Для слепых времени не существует. Мы не видим ни дня, ни ночи — для нас все едино. Я знаю только, что отправился в лес демонов с отрядом разведчиков и случайно отбился от своих. А когда меня нашли, я был все равно что пьяный, молол какую-то чушь, рассказывал о таком, чего на самом деле не бывает… И еще — я стал слепым. Они доставили меня обратно к отцу. А ему ни к чему сын-калека, законный он или нет. Счастье для него, что есть еще Астар — родной сын и наследник, который будет править после отца.

От его слов веяло такой горечью, что мороз пробирал по коже.

— Видишь ли, моего отца обещали сделать местным правителем. Он должен был только добиться того, чтобы здешние земли приносили доход — и все, после этого он становился королевским наместником, которого никто не смеет ослушаться. Отец стал лордом, у которого нет здесь завистников, — а ведь там, за горами, полным-полно дворян, которые готовы в глотки друг другу вцепиться, добиваясь внимания и благосклонности короля. Мой отец всегда строго следил, чтобы все было по закону…

Он снова замолчал. Твилла взяла свой дорожный мешок и принялась искать в нем нужную бутылочку.

— И потому искалеченный сын стал никому не нужным, а второй сын должен жениться против воли, чтобы исполнить то, в чем не преуспел его старший брат.

Твилла по каплям отмерила прозрачный настой и пропитала им комочек хорошо очищенной овечьей шерсти. Отсчитывая капли, юная ведунья мысленно складывала слова в нехитрое заклинание, пробуждающее волшебную силу:

— Пусть снова свет увидит

Тот, кто родился зрячим…

Твилла осторожно протерла глаза слепого комочком шерсти, смоченным целебным настоем, внимательно следя за тем, чтобы его веки были плотно прикрыты. Но не слишком плотно — пусть лекарство проникнет к самим глазам.

Затем девушка отступила на шаг и достала из потайного мешочка волшебное зеркальце. Если эта слепота действительно вызвана каким-то злым чародейством, как о том болтают, — зеркало это покажет.

— Открой глаза! — приказала Твилла. Девушке хотелось поскорее разделаться с этим испытанием и снова надежно спрятать свое сокровище.

Слепой открыл глаза и уставился прямо перед собой все тем же невидящим взглядом. Твилла вскинула зеркальце к его лицу и посмотрела на отражение. Она была готова к тому, что увидит, и все равно едва не вскрикнула от неожиданности. В зеркале отражались плохо выбритое лицо мужчины, его встрепанная буйная шевелюра и… Он был словно в полумаске — поперек лица, закрывая глаза, светилась полоска густого серебристого тумана.

— Колдовство, — сказала Твилла. Мужчина горько рассмеялся.

— Ты могла бы и не трудиться так, целительница, чтобы это распознать. Жрец Дандуса и без того увидел на мне порчу. Но разве я мог противостоять колдовскому проклятию? И ты разве можешь? Меня поразили демоны. Я должен радоваться уже тому, что ко мне вернулся рассудок и я больше не бормочу бессмысленную чушь… А стоит ли этому радоваться? Лучше уж не понимать своего несчастья! Мне теперь остается только одно — умереть!

Твилла облизала губы. Девушка старалась припомнить все, что она узнала о таких недобрых заклинаниях, учась у ведуньи Халди. В первую очередь следовало распознать природу волшебства, лежавшего в основе заклинания, — а это можно было узнать только у того, кто сотворил его.

— Мой лорд, ты ничего не помнишь о том, что случилось с тобой в лесу?

— Только не надо снова об этом спрашивать! — рассердился слепой. — Они целую вечность донимали меня расспросами, допытывались и так, и эдак… Нет, целительница, я не помню! Если бы помнил, то, может быть, сумел бы еще как-то за себя постоять. Никто не знает, что там, в этом проклятом лесу. Известно лишь, что туда отваживаются ходить только женатые мужчины. А тех, у кого нет жены, ожидает участь вроде моей, а то и похуже. Почему так происходит — никто не знает. Жрец Дандуса говорит, что в лесу таится демоническое черное колдовство, которое даже он, при всех своих обширных знаниях, не в силах одолеть.

Твилла протянула руку и убрала длинную прядь волос, свисавшую поверх невидящих глаз собеседника. Она понимала, что для такого человека потеря зрения гораздо страшнее смерти.

— Так, значит… Значит, ты ничем не можешь мне помочь, целительница? — В твердой броне, в которую он себя заковал, наметилась трещина.

— С помощью трав — нет, мой лорд. Моих скудных знаний на это не хватит. Но я клянусь, что твой недуг — не телесный. Причина этого недуга — злое чародейство, и исцелить его можно тем же средством.

— Но где же мне искать это средство? — Он снова гордо вскинул голову, его голос обрел прежнюю твердость. — У лесных демонов? Вряд ли они отнесутся ко мне с состраданием… Но, может быть, ты и права. — Слепой лорд встал и безошибочно повернулся к двери. Как видно, он настолько хорошо знал эту комнату, что просто не мог ошибиться. — Может быть, и вправду лучше жить в проклятом лесу, с демонами, — для такого недочеловека, каким я стал…

Два быстрых шага — и слепой уже был у выхода. Твилла не успела ничего сказать прежде, чем он захлопнул за собой дверь.