Их было трое, этих тварей. Черные, похожие на изуродованных марионеток, они бежали бесшумно и нечеловечески быстро, несмотря на высокую траву. Их залитые призрачным лунным светом фигуры уже приближались к середине поля.

Никто не знал, кто или что это такое, скорее всего они явились откуда-то с северо-востока, со стороны орочьих земель и Свирдира. Единственное, что знали селяне, – эти твари жрали людей. Сперва одна из них утащила двоих из соседнего с городком поселения, теперь же они явились уже втроем. Единственными нежеланными свидетелями стали часовой, наверняка уже лежавший ничком в собственной крови, и девушка. Твари уже почти настигли ее, пританцовывая, словно вытянутые ожившие тени.

В отчаянии Линд было метнулся в сторону поля, но быстро остановился. «Отец. Нужно позвать отца», – мелькнула в его голове мысль, за которую он сразу уцепился, словно утопающий за соломинку. А взгляд вниз, на питающихся тварей, решил все.

Вечером после бойни на полях в таверне царила тишина. Кружки не звенели, а смех стыдливо прерывался на середине: Фахрус вел собрание.

– …и никаких друзей-подруг на посту быть не должно. Вы все видели, что случилось с Микой и его девчонкой. Они думали, нападение тварей – это шуточки, побежали в поле резвиться. Результат – мы потеряли еще четверых из-за глупой оплошности. Тел, кстати, мы так и не нашли. – Отец был серьезен как никогда. – Сегодня ночью дежурить будем мы с сыном. Сейчас нужно быть как можно осторожней, так что не выходите из города без особой надобности. – Он выдержал паузу, опустив голову, словно от тяжести раздумий, затем поднял кружку. – Выпьем же за покинувших нас.

Перед мысленным взором Линда до сих пор бежала та девушка. Он снова и снова наблюдал, как она падает, а сверху прыгают черные силуэты тварей…

– Выпьем же! – Фахрус отпил большой глоток. Сидевшие вокруг жреца последовали его примеру, все, кроме Линда. Его кружка была все так же полна, как и в начале речи.

– Линд, пей… – Раздался торопливый шепот доброжелателя сзади. Но Линд застыл, разглядывая пенку, плававшую на поверхности. Очнулся он лишь тогда, когда его голову резко подняли за волосы и перед глазами возникло бородатое лицо отца.

– Что с тобой?

Он был разгневан, Линд знал это. Также он знал, что будет за непослушание… Рывком освободив голову, юноша поднес кружку к губам и чуть пригубил эль.

– За тех, кто ушел от нас, – пробубнил он. Его последние слова заглушил шум передвигаемых столов. Собрание закончилось. Линд хмыкнул и отпил еще немного. Да, он явно был лишним на этом сборище. Он никому не рассказал про случай с Марией, про то, как, стоя на холме, он наблюдал последние минуты ее жизни. С безопасного расстояния. От этих воспоминаний становилось гадко, как будто все тело облили грязью, несмываемой, прилипшей намертво…

– Эй? Ты меня слышишь? – Низкий голос отца заставил Линда подскочить на месте. Фахрус сидел напротив и недоуменно разглядывал сына. – Да что с тобой?

Линд поднял глаза на отца и слабо улыбнулся.

– Нет, ничего. Все в порядке. Извини, если я что-то испортил…

– У нас у всех настроение далеко не праздничное. Не бойся, завтра все будет в порядке. – Фахрус ненадолго умолк, затем рявкнул так, что юноша снова вздрогнул: – И где мой эль, черт подери?!

Ночь дежурства близилась к завершению, теплый ветерок обдувал вспотевшее от постоянного напряжения тело, принося прохладу. Наверху между колыхавшимися макушками елей виднелось темное звездное небо… Неожиданно где-то ближе к чаще раздался хруст, от которого Линд подскочил, как ужаленный.

– Ты слышал? Будто кто на ветку наступил, – повернулся он к отцу, закинувшему меч на плечо. Фахрус кивнул, поднялся с травы и медленно двинулся вперед, стараясь не производить лишнего шума.

Они крались по заросшей тропинке, стараясь не создавать лишнего шума. Линд шел впереди отца, настороженно вглядываясь во тьму. Каждый мускул, каждая жилка его тела были напряжены до предела, ладонь плотно охватывала прохладную рукоять меча. Пройдя еще пару шагов, он пораженно застыл на месте и так бы и остался стоять, если бы отец не затащил его в спасительную тень деревьев.

По тропинке шагах в пятнадцати от них, за стволами кряжистых деревьев и гроздьями листвы шли два самых удивительных существа, которых Линд когда-либо видел. Одна из них – девушка – была эльфом. Медные волосы, большие, чуть раскосые глаза и чувственные губы… Ее портил лишь шрам, пересекавший щеку, и охотничий костюм, который сидел на ее стройном теле, словно мешок.

Ее спутник был высок. При взгляде на его по-кошачьему ловкие движения, серую кожу и длинные пепельные волосы, спускавшиеся ниже плеч, в памяти всплывал один из рассказов отца… Линд нахмурился и еле слышно прошептал:

– Это… Это же…

– Эльфы, – угрюмо закончил за него отец. – Чистокровные, мать их, дху и эльф… Черт возьми, ну и пара…

Неожиданно странный эльф остановился и уставился на деревья, за которыми прятался Линд, отчего по спине юноши забегали мурашки.

– Что это за воины, которые прячутся в кустах, словно гребаные мыши? – выкрикнул вдруг дху, насмешливо усмехнувшись. Девушка встала чуть дальше, скрестив руки на груди. – Вот почему я всей душой презираю людей как вид…

– Черт, они нас заметили… – над ухом Линда раздался торопливый шепот отца. – Если двинутся в нашу сторону, придется бежать в город. Туда они не полезут.

– …Они лишь способны таращиться из кустов, как безобидные обезьянки…

Линд развернулся к отцу, словно ужаленный.

– Бежать?! Это же наши враги, враги людей!.. А дху…

– Он – профессиональный убийца, дебил!

– …вот только зачем этим обезьянкам мечи, в толк не возьму. Неужто они умеют управляться с оружием?

Ноздри Линда вздулись от гнева.

– Но ты же сам рассказывал… – возмущенно прошептал он. В ответ Фахрус резко поднялся и, схватив сына за шкирку, без всяких уговоров потащил его прочь. Линд бил сапогами по земле, пытаясь сопротивляться, но все было тщетно.

– Отец! Отец, мы не можем их вот так отпустить!

– Заткнись!

Отчаявшись вырваться из захвата отца, юноша выкрикнул что было сил:

– Когда-нибудь я заставлю тебя сожрать эти слова вместе с грязью, нечисть!

Но вслед ему несся лишь дьявольский хохот, эхом гулявший между темными стволами деревьев.

Ночь была тиха. Впрочем, как и все ночи в этом городке.

Лунный свет, сочившийся в окно, желтой дорожкой падал на кровать отца, освещал его темные вьющиеся волосы, разметавшиеся по подушке, и давно не бритое лицо. Его широко распахнутые глаза остекленели, уставившись в бревенчатую стену дома.

Линд сделал осторожный шаг, сжимая скользкую от крови рукоять кинжала. Затем склонился к лицу отца. Сколько ненависти просыпалось в нем, когда он смотрел в эти лживые серые глаза… Во всем были виноваты эльфы. Чертовы эльфы…