дальнейшем их размещении в горах.

Недолго думая, Эстебан с письмом направился к Инженеру. Тот скатывал в трубку все свои планы и расчёты, которые сегодня вечером должен был отдать Мастеру.

— Ну, как жизнь? — осведомился Эстебан.

— Хуже некуда, — мрачно ответил Инженер. — Видишь, всё готово, и с завтрашнего утра под стены Юмэ-Амиго начнут закладку взрывчатки. А там и твои плащекрылы в ход пойдут. Уж им будет где разгуляться…

— Не переживай, — тон Эстебана был бодрым. — Уже завтра треть женщин и детей выведут из города. А пока Мастер будет возиться, наши подготовят ответный удар…

— Надеюсь, что так, — проворчал Инженер, но с виду он стал гораздо веселее.

— Слушай, а помнишь ту серебристую баранку, что оказалась у тебя в комнате? — как бы невзначай поинтересовался оружейник. Когда Инженер кивнул, он продолжил. — А ты не помнишь, когда именно она у тебя очутилась?

Инженер на миг задумался, а потом ответил:

— Честно говоря, совсем не помню. Ко мне в то время постоянно Торментир заходил, все вещи перекладывал, что-то, видно, проверял, — в глазах Инженера отразился лёгкий испуг. — Ты представляешь, Эс, если бы он нашел эту вещь?

Эстебан улыбнулся:

— Он, видно, и оставил её у тебя.

— ?!! — безмолвному изумлению Инженера не было предела.

— Я просто вспомнил кое-что из рассказов Фергюса, — безмятежно продолжал Эстебан. — Как они, путешествуя через Изменчивое ущелье, забрали эту штуку у парня по имени… Забыл, но это неважно. Короче, с помощью этой баранки тот парень менял очертания гор…

Инженер опустился в кресло и приготовился слушать.

— В общем, они не применяли эту баранку, свойств её не оценили, что ли. А Фергюс дал знать о ней Сяо Лю (я потом тебе подробнее о нём расскажу), очень знающий он человек. Он в книгах нашёл описание одного артефакта, очень похожего на эту баранку, только если к ней снизу приделать палочку.

Инженер вскочил, как ужаленный:

— Палочка, похожая на ту, которой Фокси открывает Тайные Тоннели?! Из такого же странного материала?

— Ну… Да, наверное, — подтвердил удивлённый Эстебан. — Ты что-то знаешь о таких вещах?

— Расскажи до конца историю этого овала, этой баранки, как ты говоришь.

— Ладно. В общем, эта баранка сохранялась у боевых магов. А ими были…

— Женщина по имени Эйлин и Торментир!

— Верно. Так что логичнее всего предположить, что овал был у Торментира, а теперь вот оказался у тебя.

— Что же Торментир его не ищет? — спросил Инженер. — Небось Мастер его не похвалит, когда обнаружит, что такая ценная вещь потеряна.

— Вот тут-то и возникает вопрос. Мастер, как видно, вообще не знает об этой баранке. А раз Торментир не ищет её, значит, он пока не обнаружил, что она пропала, или…

— Или он же мне её и подложил! — воскликнул Инженер.

— Вот именно, — заключил Эстебан. — Конечно, это маловероятно, но всё-таки эта вещь у нас. А знаешь, что получится, если составить вместе палочку Фокси и твой овал?

И Эстебан принялся быстро рисовать на клочке бумаги. Инженер склонился над рисунком:

— Это похоже на анкх!

— Ты знаешь, что это? — теперь настала очередь Эстебана удивляться.

— Да, я слышал об этом. По легенде, верхняя часть овала символизирует бесконечность, поперечная палочка — что-то там ещё. В общем, как будто с помощью этой штуки можно было открыть врата в загробный мир.

— Да ты просто кладезь познаний! И правда, Сяо Лю писал, что с помощью анкха можно попасть в другой мир, может, конечно, и загробный. Так что парень с гор преобразовывал пространство, а если мы воссоединим этот артефакт, то с его помощью можно изменять и пространство, и время!

— Эстебан, а ты сам-то в это веришь?

— А ты хочешь сказать, что это всё — выдумки?

Инженер глубоко вздохнул и вспомнил, как внутри овала клубилось нечто серое, бесформенное, как он, взглянув сквозь него, сразу перенёсся неизвестно куда…

— Я вынужден признать, что это правда.

Глава 37. Торментир в роли лекаря

В комнате Торментира было мрачно, несмотря на большое количество оплывающих свечей в канделябрах.

— Дайте я осмотрю вашу руку, — холодно приказал он Хоуди.

Стараясь не смотреть в лицо волшебнику, распорядитель вытянул пострадавшую руку вперёд, поддерживая её под локоть здоровой рукой. Торментир взмахом волшебной палочки распорол рукав и стал осматривать повреждения. Наконец осмотр закончился, и маг повернулся к полкам, где в маленьких склянках тускло поблёскивали какие-то жидкости.

— Учтите, Торментир, я ничего пить из ваших рук не буду, — твёрдо сказал Хоуди. — Все хорошо знают, чем это заканчивается.

Торментир обернулся настолько быстро, что полы его мантии засвистели в застоявшемся воздухе комнаты. Лицо его стало бледнее, чем обычно, и Хоуди на мгновение показалось, что глаза советника сверкают негодованием.

— Хоуди, я не собираюсь ничем поить вас, это не входит в мои планы, — волшебник говорил тихим язвительным голосом. — Но мне понадобится кое-что для смазывания вашей руки. Надеюсь, вы ничего не имеете против наружных средств?

Хоуди промолчал. Торментир достал один из пузырьков и натёр руку Хоуди содержимым этого пузырька. Облегчение наступило мгновенно. Загадочное снадобье не оставило на коже никаких следов.

Маг пристально наблюдал за реакцией Хоуди. Увидев, как расслабилось напряжённое лицо распорядителя, он хмыкнул и сказал:

— Я думаю, теперь вы можете идти. Повреждения оказались не так серьёзны, как я опасался.

— А мой разорванный рукав?

— Ах, да! Ну, конечно! — с преувеличенной вежливостью Торментир слегка поклонился Хоуди и взмахнул палочкой.

Разрез на ткани исчез, как будто его никогда не было. Хоуди был поражён, но не хотел показывать этого Торментиру. С такой же подчёркнутой любезностью, какую только что проявил маг, Хоуди также поклонился и сказал:

— Премного благодарен за заботу. Всегда к вашим услугам.

Насмешливая мина так и не сошла с худого лица Торментира, когда Хоуди тихо затворил за собой дверь.

Глава 38. Исход

Пожалуй, даже хорошо, что сыновья Хайди отправятся с ним в путь. Они знали многих ребят из Юмэ и умудрились сколотить из них приличный отряд, который беспрекословно подчинялся своим вожакам. В противном случае Фергюсу, наверное, было бы гораздо тяжелее управиться с первой партией выводимых из города людей. Основную их массу составляли женщины с маленькими детьми, поэтому выход из Юмэ-Амиго состоялся в обстановке суматохи и хаоса.

Дети ревели и упрямились, самых маленьких матери несли на руках. И если бы Хэрст и Хенин (так звали сыновей Хайди) не помогали женщинам нести пожитки, а их приятели не развлекали бы капризничающих малышей, то, пожалуй, Фергюсу пришлось бы совсем туго.

Заброшенная дорога проходила по совершенно