К счастью, они решили, что повстанцы и предатели китайцы, зная о приближении красного эшелона, в предвкушении установления революционного порядка решили потихоньку сбежать из города. Даже один из отрядов красных, человек в пятьдесят отчего-то решил, что в здании ревкома уже никого не осталось и бушуя энтузиазмом они поперлись туда всей гурьбой. Но, заработавший пулемет подхорунжего Гульного, быстро развеял у них все иллюзии на данный счет. Проклиная нас, потеряв полтора десятка убитыми и ранеными, обещая жестоко отомстить, "товарищи" убрались восвояси, предвкушая кровавый реванш.

Ждем, телеграфист уточнил для нас, что нужный нам поезд будет в промежутке от 16-00 и позже. Если ничего не случится. Надеюсь, что мы не ошибемся с целью. При приближении к данному времени засовываю пакет со смесью взрывчатых веществ в паз между рельсом и деревянной шпалой. Когда поезд наедет, придавит рельс, то все рванет. Ждем, а пока обедаем. Боюсь, потом мы себе аппетит перебьем. Китайцы наготове.

Трофеи с эшелона поровну - половина им в качестве премии, половина опять же им, в качестве зарплаты за предыдущий месяц, так что они в предвкушении праздника. После обеда я просто сидел и нервно кусал ногти. Дозорный на пригорке машет руками - значит поезд едет. Надо же, почти не опоздал, еще нет и пяти вечера, больно уж товарищи торопятся нас покарать. Скоро вижу и сам, как впереди спешит паровоз, набравший приличную скорость и окутанный клубами дыма. Сажа густо покрывала его, как старую чумазую сковородку. Мы могли даже расслышать далекое и ритмичное постукивание колес по стыкам рельс. Машинист уже предвкушал удобства Сальска, где они с кочегаром приготовят себе обильный ужин, поджарив два толстых стейка на смазанной жиром лопате, придерживая ее над топкой паровоза.

Что, даже платформу впереди не прицепили? В таком положении паровоз был бы менее уязвим. Чистые идиоты! Как говорят французы: " Дурака озолоти, а он все то же будет нести". Но мне же лучше.

Опасный момент… Все прошло штатно. БАМ! Трах! Пламя и свет, грохот и жар оглушительного взрыва докатились даже до нас. Когда раздался взрыв то паровоз съехал с рельс и завалился набок, окутав все вокруг клубами раскаленного пара , кубарем вниз посыпались вагоны, ломались доски, гнулось железо, сыпались тела во все стороны, похожие на переломанные куклы. Деревянные вагоны, рассыпаясь, покатились вниз под уклон, отделенные от поезда, как хвост от тела ящерицы.

Крушение поезда в чистом виде! Жуть страшная... Слышны были крики и стоны, и где-то — потрескивание пламени...

Сразу идут по горячим следам мои китайцы и начинают работать штыками. Желтые лица искажены, хищные рты широко раскрыты в похожем на волчий вое. Некоторые явно соревнуются между собой в искусстве резьбы штыком по мясу. Шэн Сю-Чен, важно ходит и распоряжается своими бойцами, иногда кричит на них.

Маленького роста, с коротко остриженными, начинающими седеть волосами, в пенсне в простой оправе. В его облике не было ничего зловещего - он выглядел как обычный служащий за привычной работой.

Вначале работа - потом сбор трофеев. Пусть большевики почувствуют на своей шкуре участь китайских жертв, для них это будет полезным опытом. Не все же своих соотечественников поставлять азиатам для расстрелов. Пока китайцы работают по выпавшим - что там твориться в мешанине поломанных вагонов, из которых вытекают кровавые ручьи, не представляю - кровавый фарш из парного мяса, не иначе. Семь деревянных вагонов по сорок человек это как минимум 280 красногвардейцев. Лошадей красные явно с собой не взяли. А фактически в этом месиве может находится и вдвое больше людей, ехать то не так уж далеко и по нормам сейчас никто по железной дороге не ездит. Набивают вагоны до отказа. Но это меня не касается. Я ничего не хочу знать. Война — это убийства, а не следование тайному рыцарскому кодексу.

До темноты мы управились. Китайцы, заляпанные кровью как хирурги или мясники, заработали себе неплохую премию, а я сэкономил для себя на мелочах почти 300 грамм золота, а считая трофейное серебро так и все четыреста. Если у большевиков имеются еще лишние люди, которых не жалко, то милости просим к нам.

К утру власть большевиков в городке рухнула. Сначала они долго терзали телеграф в поисках пропавшего эшелона с подмогой. Потом откуда-то (возможно мои агенты постарались) возник устойчивый слух, что эшелон красной гвардии уничтожен полностью и ни один человек не уцелел. Это был шок! Этот слух рос как лавина, пока к полуночи не превратился в уверенность. Часть "товарищей" ночью разбежалась. Наверное или по окрестностям затихарились или драпанули в станицу Великокняжескую, где еще пока стоял красный гарнизон. Что же, кто убежал из городка - тому повезло, мы за ними бегать не будем.

В здании вокзала ж/д станции Торговой к полуночи осталось всего семь десятков отмороженных на всю голову большевиков. Но подобно тому, как таяли словно вешний снег их ряды, так ободренные жители, почуяв своим звериным чутьем куда ветер дует, стали пополнять наши отряды. К нашим партизанам присоединились еще два десятка человек из местных. Всю ночь мы делали бутылки с самодельным напалмом. Частенько, вместо дефицитного мыла приходилось использовать топленый свиной жир, а вместо бензина - керосин и самогон. В час "собачьей вахты", перед рассветом, мы перебазировались ближе к станции, полуокружив ее. Установили на позициях оба наших пулемета, распределив сектора обстрела. А потом мои пластуны калмыки забросали здание вокзала бутылками с самодельным напалмом. Разгорелось знатно, большевики прыснули на улицу, как тараканы на свету, и попали под кинжальный огонь наших пулеметов и винтовок. За полчаса все было кончено. Если кто и сбежал пользуясь плохой