— А второй вопрос я задал, потому что мне заняться больше нечем?! — вопросительно выгнул бровь, не сводя с меня ненавидящего взгляда.

— Я приехал как раз для того, чтобы загладить свою вину за то, что разрушил. Я хочу построить новое, без разрушений, — примирительно произнёс, краем глаза заметив, что остальные парни, перешептываясь, прошли в другую комнату.

— На руинах ничего не построишь, — заметил он, сверля меня своими чёрными глазами.

Я буквально физически ощущал, как он сдерживал себя, но в тоже время он был спокоен и монументален. Эдакая контролируемая и управляемая ярость. Это опасное сочетание в умелых руках, а руки Диего, очевидно, более чем умелые.

— Я построю, поверь мне, и не сдамся, — парировал я, не уступая ему.

Вдруг на всю квартиру заорала песня Big Gun австралийских музыкантов, а именно группы AC/DC.

Оценив юмор парней, я еле заметно улыбнулся, но Диего явно не понял моего приподнятого настроения, прищурившись и стиснув челюсти так, что желваки заходили. В комнату вернулись парни и началось нечто странное. Двое из них начали танцевать.

— Помирать, так с музыкой, — завопил тот, что назвал Габи «милой».

И начал исполнять некое подобие лунной походки, проплывая мимо нас. Я немного опешил и перевёл взгляд на них. Диего тоже в небольшом недоумении уставился на своих друзей. Второй, тот, что светленький подхватил танец первого и начал изображать странные ритуальные пляски, размахивая руками и приседая, а потом поднимая руки к потолку.

— Ебобо, смотри! — завопил первый, и протиснувшись между мной и Диего, продолжал изображать Майкла Джексона.

— Пистон, ты невыносим, — прокомментировал светленький.

Что за прозвища у них?!

Третий парень, которого я видел рядом с подругой Габи, Джойс, стоял недалеко от нас и усиленно тёр переносицу, сжав губы. Складывалось ощущение, что он хотел заржать, но сдерживал себя. Мы с Диего стояли друг напротив друга, а между нами проплывали эти странные парни, тряся головами и руками.

Весёлая у них компания, ничего не скажешь.

— Так ты значит и есть Волан-де-Морт?! — светленький остановился напротив меня и сосредоточенно посмотрел мне в глаза. От его веселья не осталось и следа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кто?! Они обкурились что ли?!

— Не понял, — нахмурился я.

— А тебе и не надо понимать. Это мы хотим понять какого, собственно, чёрта ты забыл рядом с нашей Габи?! — хохотнул парень по прозвищу Пистон, встав рядом со своим другом.

Нашей?!

Я посмотрел на него и хотел было ответить, что это точно не его дело, как меня перебил светленький, который, очевидно, откликался на прозвище Ебобо.

— Я знаю, он теперь будет не Волан-де-Мортом, а то это слишком долго произносить. Ты будешь Воланчиком, — заржал он.

— Так, всё, развлекли его перед смертью и хватит, — рыкнул Диего, и я перевёл ошалелый взгляд на него.

Мне казалось, что я попал в дурдом.

— Ну так что? Оливер, — в мгновение ока Диего схватил меня и рывком прижал к стене, — мне не нравится твоё нахождение рядом с моей сестрой. Мне не нравится, что ты разрушил не только её карьеру, но и жизнь в целом. Мне не нравится, что ты возомнил будто имеешь право дышать рядом с ней, — тихо рычал мне в лицо с каждым, словом, поднимая меня всё выше и выше, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Я не сопротивлялся, понимая, что это бессмысленно. Но и не собирался уступать ни на йоту, просто решил зайти с другой стороны, беспроигрышной. С правды.

— Понимаю твоё негодование, — кивнул ему, стоя на цыпочках, будучи прижатым к стене, — но я не исчезну из её жизни.

— Серьёзно?! — послышался тихий рык синеглазого парня, того, что встречался с Джойс. — Ещё как исчезнешь.

— Трэвис, у всех заключённых есть право на последнее слово, — заметил светленький. Хоть у одного из незнакомцев было нормальное имя вместо прозвища. — Говори, пока есть такая возможность, — хищно улыбнулся мне.

Подавил желание закатить глаза, но продолжил:

— Я приехал за Габи. Я … — но не успел я дальше и слова сказать, как Диего резко отпустил меня и схватил за горло.

— Что ты сейчас сказал?! — угрожающе тихо прорычал он.

— Ты слышал. Я. Приехал. За. Ней.

Пальцы на моей шее стали сжиматься, и он продолжил поднимать меня. Я охренел от его силы, но он одной рукой, вцепившись мне в горло понемногу отрывал меня от пола. Я стоял фактически на пальцах, но он не останавливался.

— Я без неё не уеду. Мне нужна Габи, — начал хрипеть я, но его пальцы сжимались словно титановые тиски.

— Рэмбо, он синеть начал, может ты его вырубишь уже?! Или дай нам? — подключился голубоглазый Пистон.

— Нет, я хочу, чтобы он мучился, как в своё время моя сестрёнка. Вырубить — слишком просто для меня и слишком легко для него, — ответил Диего и в следующее мгновение оторвал меня от земли.

Я повис на его руке и вцепился в его запястье и предплечье, которые даже по ощущениям были похожи на скалу. Дышать становилось всё труднее, но я не сдавался.

— Мне нужна Габи… — хрипел я, пытаясь глотнуть воздуха, но это было невозможно.

Перед глазами появились тёмные пятна, виски запульсировали. В ушах стоял дикий гул от поднимающегося давления и казалось, что мою голову вот-вот разорвёт. Музыку я уже почти не слышал.

— Короче, как обычно. Не даст нам поиграться, — заключил светленький, стоя за спиной Диего и наблюдая за моими мучениями.

— Ну, согласитесь, здесь Диего имеет полное право на первенство и единоличную расправу, — кивнул Трэвис, потирая подбородок.

Я глотал воздух, но он не попадал в лёгкие, которые начали нещадно гореть.

— Я… Я…

— Что ты?! Виноват?! Мудак?! Конченая мразь, сломавшая жизнь нашей любимой Габи?! — поддел меня голубоглазый Пистон, стоя рядом с остальными парнями за спиной Диего и сверля меня ненавидящим взглядом.

Любимой?! Какого…

Перед глазами заплясали чёрные точки, всё стало размытым. Горло и лёгкие нещадно пекло.