Насчёт стрелявшего? Ах, да. Всё обставили так, будто он утонул. И утонул на излучине местной реки, где течение усиливается. Предоставили раздутый труп утопленника и пару свидетелей, которые видели, как тонул какой-то человек.

— А как же спасение утопающего?

— В таких случаях невозможно привлечь к ответственности. Испугался, не умеешь плавать. Даже народная поговорка есть. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

— Так это из «Двенадцати стульев». Правда там звучит по другому. «Дело помощи утопающим, дело рук самих утопающих».

Профессор удивлённо приподнял брови. — Да? Надо же. Я читал эту книгу, но как-то не обратил внимания. Всё равно фраза стала поговоркой.

— Я бы сказал, крылатой. Со стрелявшим понятно. А другие? Вы как-то вскользь о них упомянули.

— Особо про них сказать нечего. Люди вернулись в свои институты и держали рот на замке. Даже если бы кто-нибудь проболтался, кто бы ему поверил, да и проблемы бы себе нажил. Многие впоследствии уволились или их сократили, дальнейшая их судьба мне неизвестна. Меня сейчас интересует другое. Как за столько лет выжили подопытные? Если можно к ним применить такое слово. Хотя в капсуле и стояла аккумуляторная батарея, не могла же она проработать так долго.

— Не могла, — согласился Виктор. — Что это за капсула?

— Космическая разработка КБ Королёва для дальних перелётов в космосе.

Профессор коротко рассказал об устройстве и назначении капсулы.

— Частичный анабиоз? В семидесятых? Вот это да! — восхищённо произнёс Виктор.

— Так ты говоришь, что не было повреждений от огня?

— Да, — кивнул Виктор. — Слава говорил, что сейф был открыт. Иначе как бы он достал папки?

— Вот это интересно. Мы с твоим отцом обсуждали включение дезинфекционной установки. По официальной версии, пуля срикошетила, попав в кнопку запуска. Кнопки были везде и большого размера, так что версия вполне правдоподобная. Но у нас была своя версия, среди экспериментаторов находился крот. Он включил дезинфекционную установку, проник в щитовую, где в сейфе хранились результаты экспериментов, с целью хищения документов, пока была всеобщая суматоха. Откуда такой вывод? Когда мы эвакуировались с агрополигона, твой отец обратил внимание, что дверь в щитовую была приоткрыта, а он её закрывал на ключ. Я тогда не придал этому значения.

— Почему хранили документы именно там? — поинтересовался Виктор. — Ведь электрощитовые не предназначены для таких целей.

— Потому что щитовая находилась рядом с главным и аварийным выходами и все документы в случае опасности можно было быстро вынести, — пояснил Дроздов туша бычёк в пепельнице. — Агрополигон тоже не для опытов над людьми создавался. Мы же всё делали подпольно, наспех переоборудовав не предназначенный для этого объект. Разве ты не в курсе?

— В курсе чего? Того, что всё делалось подпольно? Первый раз от вас слышу. Нам всем, входящим в совет при штабе, вкратце рассказали содержание папок и показали киносъёмку не вдаваясь в подробности. В папках были не только описания экспериментов, но и перечень препаратов, их составы, на каком оборудовании и где они создавались, а создавались вакцины именно на агрополигоне. А этот комплекс, где мы сейчас находимся, появился после провала эксперимента?

— Не совсем. Он тут был всегда и предназначался для исследований свойств металлических сплавов. Раньше здесь стояли испытательные лабораторные гидравлические прессы. Потом, в перестройку здесь проводились исследования новых лекарств. Ведь в их создании тоже нужны прессы. В начале двухтысячных нас вернули и уже решили на базе переоборудованного лабораторного комплекса делать импортные лицензированные лекарственные препараты. На этом заводе вообще занимались чем угодно, только не выплавкой стали. Комбинат начал работать по профилю совсем недавно, когда восстановили печи. Но мы отошли от темы крота. Версия у нас была такая, в суматохе эвакуации ренегат проник в щитовую, каким-то образом вскрыл сейф, вывалил всё на пол, но в спешке не смог найти, то что нужно, а может его вспугнули. Сами папки ему были не нужны, только их содержимое, поскольку спрятать в одежде бумажные листы проще. Отводя от себя подозрения он с последними сотрудниками забежал в комнату, где был запасной выход. Система открывания аварийного люка не сработала сразу и возможно из-за этого не произошло дезинфекции. Но это мои умозаключения. Меня сейчас больше волнует, как выжили подопытные? Твой отец говорил о каком-то трансформаторе питающем капсулу. Но ведь питания электричеством не было. Неужели аккумуляторная батарея?

— Вполне возможно. И не батарея, а РИТЕГ, радиоизотопный термоэлектрический генератор. Такие, как раз в космической отрасли применяются, и давно. Например, в Вояджерах, они до сих пор работают. А наземный РИТЕГ вообще можно было рассчитать на пару сотен лет.

— Так наверное и есть. Но мы отвлеклись от нашего основного занятия. Разливай, — сказал профессор.

После очередной дозы спиртного Дроздов продолжил рассказ.

— Нас с твоим отцом, после провального эксперимента отправили сюда, прямо на этот объект, на котором мы сейчас находимся. Как я уже говорил, было это в самом конце восьмидесятых. В то время шли реформы, предприятия перепрофилировались, переходя на выпуск не свойственной им продукции. Например, танковые заводы начинали выпускать кастрюли и сковородки. Зря Витя улыбаешься.

— Да помню я все эти реформы, — ответил Громов. — Просто мне смешно от их бестолковости.

— Так и есть, бестолковщина была повсюду. В общем этот центр исследований металлических сплавов переделали под фармацевтическое отделение изучения лекарственных средств иностранного производства с перспективой выпускать подобные. Мы работали, выполняя научные изыскания, строили планы на будущее. Но скоро всё в стране начало разваливаться прямо на глазах. Нас закрыли. В смысле приостановили весь сталелитейный завод. Позже сюда, на предприятие, приехали итальянцы с немцами и выкупили часть производства. Агрокомплекс тоже пытались купить, как поговаривали, за очень хорошие деньги, но наши не продали. В начале двухтысячных нас вернули и мы стали работать над противовирусными препаратами для какой-то западной фармацевтической фирмы. Попутно, нелегально конечно, мы с твоим отцом проводили опыты по созданию антидота от Химеры. Наработки то остались, да и Громов старший всё это время не сидел сложа руки. Потом меня перевели в столичный институт. Отец уже самостоятельно записал финальную часть нашей работы, весь технологический процесс создания блокиратора. Он понимал, чувствовал, что-то произойдёт. Всегда говорил, тот первый неудачный эксперимент ещё заявит о себе, — Дмитрий Сергеевич нервно побарабанил пальцами по