— Так рад тебя видеть, Эмилия. У нас есть что порассказать друг другу. У тебя сейчас высокая должность на телевидении?

— Э-э… ну-у-у… я помощник режиссера.

— В «Кельтских тиграх», правильно?

— Да, именно.

— У-у-у, большое дело.

— Вовсе нет, — не соглашаюсь я. — Скорее, семь сотен маленьких дел. Поверить не могу — ты это смотрел?

— Да ты что, не веришь? Моя бывшая жена — ваша первая поклонница. Ужасно любит этот сериал. Последний раз, когда я детей забирал, она его включила, и я увидел твое имя в титрах. Ты молодец. Я всегда знал, что ты своего добьешься.

— Так ты в разводе?

— Да, мы разошлись.

— Грустно слышать.

Он глубоко вздыхает, и мне становится его жалко.

— Ну да, так уж получилось.

— И ты сейчас работаешь в маминой фирме?

— Приходится кормить семью.

— О! Так сколько же у тебя детей?

— Двое, и еще один на подходе.

— Твоя бывшая жена беременна?

— Нет, не жена, а подружка. Родит в апреле.

Я чуть-чуть отпиваю из бокала и размышляю, что делать дальше. Тут он определенно малый не промах, это ясно.

— И долго ты был женат? — спрашиваю я, надеясь, что это не выглядит как интервью в манере Ларри Кинга, который за свое умение разбалтывать собеседника получил прозвище «потрошитель». Но ничего не поделаешь, я ужасно хочу это знать.

— Порядочно, пока жена не обнаружила, что у меня есть подружка.

Он начинает хихикать, а я не верю своим ушам. Неужели он думает, что здесь есть чем хвастаться, словно он племенной жеребец? Слава богу, я не успеваю ответить, меня выручает бармен, который возвращается с пивом для Грега.

— Молодец, Томми, — говорит он, забирая бокал. Бармен стоит и ждет расчета, а Грег поворачивается ко мне: — Не выручишь меня? Благодарю, я сейчас не при деньгах.

В ошеломлении я расплачиваюсь за оба заказа и прикидываю, как побыстрее сделать отсюда ноги.

«Подожди, — сурово приказывает мне внутренний голос, — ты еще не выяснила, какие ошибки ты допустила, пока вы с ним были вместе…»

Еще десять минут. Я могу продержаться десять минут. Этого хватит.

Я еще раз отпиваю вина, и мы мило беседуем дальше. Главным образом на семейные темы. Грег не поддерживает контактов ни с кем из однокурсников и удивляется сообщению, что Кэролайн, Рэйчел и Джейми — до сих пор мои лучшие друзья.

— А как поживают твои родители? — спрашивает он.

— Спасибо, отлично. Папа вышел на пенсию, и они с мамой проводят большую часть года в Испании. Где-то неподалеку от Аликанте.

— И для тебя хорошо. По крайней мере, ты можешь там позагорать, когда их навещаешь.

— Ну, вообще-то я не думала об этом, но… м-м-м… да, наверно.

Так проходит еще несколько минут, и я наконец решаюсь взять быка за рога.

То есть не хочу, чтобы он подумал, будто я намерена вернуться к старому знакомству; я мечтаю смыться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя так неловко — да это еще слабо сказано.

— Грег, пожалуйста, не сочти меня назойливой, но я должна спросить тебя кое о чем. Ты действительно завел любовницу, будучи женатым?

Он даже не пытается изобразить смущение.

— Да, так я провел два года.

— Два года?

— Но, думаю, ты меня поймешь, Эмилия, потому что давно меня знаешь — по-моему, в глубине души я сам хотел, чтобы меня вычислили, — понимаешь, о чем я?

— Нет, Грег, честное слово, не понимаю.

— Я могу терпеть жену; я могу терпеть любовницу. Но я терпеть не могу ужинать дважды в день.

Я чуть не захлебнулась коктейлем. Но худшее было впереди. Пока я приходила в себя, его рука, горячая и липкая, уже оказалась на моей коленке.

О боже, он что — клеится ко мне?

— Приятно повидать тебя, Эмилия. Я был рад, что ты меня нашла. Знаешь, я вспоминал о тебе все эти годы. У тебя есть бойфренд?

Елки-палки! Страшный вопрос. Ладно, пора сматываться.

— М-м-м… ну-у-у… нет, сейчас я еще никого не присмотрела, то есть на данный момент, я хочу сказать, просто устала от продолжительных и… понимаешь…

Я изо всех сил пытаюсь убедительно сообщить, что не выхожу замуж из принципа и что за мной увиваются тучи поклонников, но попытки с треском проваливаются.

— Значит, ты сама по себе. Интересно. Я еще не говорил тебе, как ты прекрасно выглядишь?

— Грег, — произношу я, отодвигаясь и пытаясь добавить в голос холодок, — по-моему, ты ошибаешься, если думаешь…

— Мне так не кажется, — отвечает он, схватив меня за руку. Я пытаюсь вырваться, но он не пускает. — Не беспокойся, Эмилия. Чисто формально я не свободен, но разве в этом проблема?

— Ты не понимаешь… — Я пытаюсь не паниковать, по крайней мере, вслух.

— Да ладно тебе. Ты нашла меня после стольких лет, согласилась встретиться, пришла сюда одна и так соблазнительно выглядишь… Уверен, что ты сейчас живешь в каком-нибудь роскошном пентхаусе с кожаными диванами и атласным бельем… почему бы нам сейчас не наведаться туда для продолжения встречи в интимной обстановке?

Не верится, что уже прошла неделя с предыдущего занятия, но вот я сижу в первом ряду в аудитории 201 и при всем честном народе отчитываюсь бедной Ире Вандергельдер о происшествиях прошедшего вечера.

— Если обобщить, я безвозвратно угробила целый час своей жизни на встречу с бывшим бойфрендом.

Аудитория хихикает.

— Так что именно произошло?

— Ну, самой приятной вещью в тот вечер было то, что он прикрывал рот рукой при отрыжке. Этот человек жил с женой, завел подружку — которая, кстати, беременна — в качестве добавочного развлечения и приставал ко мне. Он абсолютно не понял, зачем я хотела его видеть, и, пораскинув своим кривым умишком, посчитал — раз я свободна, то должна на него клюнуть. Какая самонадеянность!

— Вы хотите жалости к себе или хотите замуж? — спрашивает Ира.

Я совсем забыла о ее нью-йоркской, не берущей пленных прямоте. Но я не могу ответить; я слишком смущена тем, что остальная аудитория пялится на меня с таким выражением, будто мне не хватило талончика на спецобслуживание.

— Сколько вам было лет, когда вы начали с ним встречаться? — продолжает свои расспросы Ира.

— Семнадцать.

— Итак, скажите классу, чему вас должны были научить двадцать прошедших лет.

Я на мгновение умолкаю и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.