Я научился составлять свой список "нет", начав со списка "да". Список "да" должен быть сосредоточен на том, что важно, но как определить такое расплывчатое понятие, как "важно"? Я использую пару простых лакмусовых тестов:

Когда речь заходит о списке моих "да" на работе, я думаю о том, что можно назвать тестом на эпитафию. Когда у меня появляется возможность, я спрашиваю себя, буду ли я счастлив, если моя эпитафия будет как-то связана с этим проектом. Если ответом будет однозначное "нет", то это, скорее всего, означает, что для меня это не очень важно. Размышления о своей эпитафии, как это ни прискорбно, - хороший способ отсечь весь шум и заставить себя взглянуть на свою работу со сверхвысокой точки зрения, где вы сможете увидеть то, что действительно имеет для вас значение. Поэтому я стараюсь составлять свой список "да", думая о тесте Epitaph, а потенциальные временные обязательства, выходящие за рамки этого определения, попадают в мой список "нет". Для меня Epitaph Test обычно служит напоминанием о том, что нужно сосредоточить свое время и усилия на выполнении самой качественной и оригинальной творческой работы, на которую я способен.

Что касается моего списка "да" в социальной жизни, то подобный тест можно назвать "Тест на смертном одре". Мы все слышали об этих исследованиях, в которых люди на смертном одре размышляют о том, о чем они больше всего жалеют, и клише заключается в том, что никто никогда не говорит, что жалеет о том, что проводил больше времени в офисе. Это потому, что смертный одр предлагает людям такой уровень ясности, которого трудно достичь в обычной жизни, и только когда нам не хватает этой ясности в тумане повседневной суеты, мы можем подумать, что имеет смысл пренебречь нашими самыми важными личными отношениями. Книга "Испытание на смертном одре" подталкивает меня к двум вещам:

Убедитесь, что я посвящаю свое время правильным людям, задаваясь вопросом: "Это тот, о ком я буду думать, когда окажусь на смертном одре?"

Убедитесь, что я провожу достаточно качественного времени с теми, кто мне наиболее дорог, с помощью вопроса: "Если бы я сегодня был на смертном одре, был бы я доволен количеством времени, проведенным с этим человеком?" Альтернативный вариант - думать о смертном одре других людей: "Если бы человек Х был сегодня на смертном одре, как бы я оценил количество качественного времени, проведенного с ним?"

Люди, которые имеют наибольшее значение, всегда конкурируют за ваше время как с работой, так и с другими людьми, и "Смертельный тест" может стать хорошим напоминанием о том, что единственный способ посвятить должное количество времени вашим ключевым людям - это сказать "нет" многим другим вещам и многим другим людям.

Смысл теста на эпитафию и теста на смертном одре заключается в том, что к тому времени, когда вы окажетесь на смертном одре и будете составлять эпитафию, уже будет слишком поздно что-либо изменить, поэтому мы хотим сделать все возможное, чтобы получить эту волшебную ясность в конце жизни до того, как конец жизни действительно наступит.

Конечно, на самом деле говорить "нет" своему списку "нет" - это отдельная борьба, и я все еще работаю над этим, но наличие хороших механизмов для определения того, что важно, очень помогло.

11

"Раньше я обижался на препятствия на своем пути, думая: "Если бы только этого не случилось, жизнь была бы такой хорошей". Потом я вдруг понял: жизнь - это препятствия. Нет никакого основного пути".

Жанна Левин

TW/IG: @jannalevin

jannalevin.com

Джанна Левин - профессор физики и астрономии в Барнард-колледже Колумбийского университета. Она внесла вклад в понимание черных дыр, космологии дополнительных измерений и гравитационных волн в форме пространства-времени. Она также является директором по науке в Pioneer Works, культурном центре, занимающемся экспериментами, образованием и производством в различных дисциплинах. Среди ее книг - "Как Вселенная получила свои пятна" и роман "Безумец мечтает о машинах Тьюринга", получивший премию PEN/Bingham. Недавно она была названа стипендиатом Гуггенхайма - грант, присуждаемый тем, "кто продемонстрировал исключительную способность к продуктивной научной деятельности". Ее последняя книга "Блюз черной дыры и другие песни из космоса" - это рассказ об открытии века: звуке космического пространства, возникшем в результате столкновения двух черных дыр более миллиарда лет назад.

Как неудача или кажущаяся неудача помогла вам добиться успеха? Есть ли у вас "любимая неудача"?

Неудачи очень недооценивают. Есть один анекдот об Эйнштейне, с которым я столкнулся совсем недавно. В 1915 году он считал, что гравитационные волны - капли в форме пространства-времени - являются самым важным следствием его общей теории относительности. Через пару лет он изменил свою точку зрения, заявив, что их не существует. Так он ходит туда-сюда в течение некоторого времени. Спустя несколько лет он подает в редакцию статью, в которой утверждает, что их не существует. Где-то между принятием и сдачей в печать он присылает совершенно новую рукопись, в которой утверждает, что они существуют. Друг предупреждает: "Эйнштейн, будь осторожен. На этих бумагах будет стоять твое знаменитое имя". Эйнштейн смеется. "Мое имя есть на многих неправильных бумагах", - говорит он. В 1930-х годах он заявляет, что не знает, существуют ли гравитационные волны, но это очень важный вопрос. В 2015 году, спустя 100 лет после того, как Эйнштейн впервые предположил их существование, масштабная экспериментальная работа стоимостью в миллиард долларов регистрирует гравитационные волны от столкновения двух черных дыр более миллиарда лет назад, волны, излучаемые задолго до появления человека на Земле. Мы не одобряем неудачу и тем самым незаметно препятствуем успеху.

Мой любимый личный провал - это моя первая космологическая теория. Когда я узнал, что Земля круглая, я поверил, что мы живем внутри сферы. Я был отброшен назад и одновременно взволнован тем, что в фокусе появилась другая возможность. Мы живем на сфере. Невероятно. Наука не стремится к тому, чтобы быть правым заранее или знать ответ. Наукой движет человеческая тяга к борьбе за открытия.

Какое одно из лучших или наиболее выгодных вложений вы когда-либо делали?

Недавно я отремонтировал около 3 000 квадратных футов в Pioneer Works, впечатляющем культурном центре искусства, музыки, кино, а теперь и науки. Он расположен в здании бывшей железоделательной фабрики на воде в Ред-Хуке, Бруклин. У нас не было ни архитектора для реконструкции, ни планов, ни чертежей, ни измерений. Я стоял с основателем Дастином Йеллином и директором Габриэлем Флоренцем и в основном кричал, смеялся, орал и спорил. Кто-то заявлял: Я хочу эту комнату. Я хочу полностью стеклянную. Я хочу без стекла. Я