слышала о таком, но сама ощутила впервые. Кто бы ты ни был, маг-шутник — погоди!

Но внезапно моя ярость сменилась острым, сжигающим страхом — а вдруг это хозяин гневается?.. Вдруг уже узнал, что не справилась? Но как?.. Неужто его могущество равно силам святых, которые могут быть везде и сразу, и знать всё-всё-всё? Этот новый страх сжимал. Заставлял корчиться и беззвучно кричать…

…а через вечность серый кокон развеялся. И когда это, наконец, случилось, я едва успела понять, что парю у распахнутого окна. В нём стоит хозяин и протягивает мне руку.

— Спугнул. Какая жалость, — улыбка сползла с его лица, но руку он не убрал.

Впрочем, я всё равно не посмела бы сесть на рукав — жалела дорогую белую ткань — поэтому спикировала на пол, и тут же обратилась в человека.

Да, я вернулась на погибель. На скорую и жестокую расправу, ибо давно усвоила: от чёрного мага не убежать — найдёт и на краешке мира.

Ведь даже на краешке мира мне будут сниться сны, а он умеет проникать в них, умеет находить в туманных образах спящего тайные дороги и тропы. Найдя же, может… многое. Свести с ума. Украсть душу. Может даже убить.

— Что ты там бормочешь? — стоя у окна, хозяин даже не удостоил взглядом коленопреклонённую селянку, укутанную лишь в распущенные косы.

— Я не справилась. За весь день Магнар ни разу не ела и ни пила. Граф тоже отказался. А потом пришла лекарка, Ирмен, и… — судорожно вздохнув, вжалась в самоё себя, — судомойка вылила яд из кубка.

Я умолчала о том, что могла бы выпить яд сама. К чему говорить? Он, видимо, и так это знал. Как и то, что я надеялась на чудо — не выжить, но хотя бы узнать, на что обменяла свою никчёмную жизнь.

— Хорошо, — на удивление не разозлился Чёрный маг.

Успокаивал? Как бы ни так: его доброта всегда наносная, коварная и чаще скрывает момент нанесения удара. Коротко выдохнув, ещё больше ссутулилась.

— Я правда, не сержусь, — тем не менее миролюбиво произнёс Лиар Раварсгард. — Я видел её только что… Всего мгновение, — добавил неожиданно изумлённо.

Что?.. Но как?

— Однако его хватило, чтобы несколько видоизменить наш план. Теперь у тебя иная задача, — холодно продолжил хозяин. — Надеюсь, тебя не раскрыли?

— Нет! — встрепенулась я и с воодушевлением пояснила: — Мне удалось убедить графа, что доступ к воде имело много людей. Даже… сама миледи. Ей, кажется, не нравится Эрхейвен.

— Мне тоже. Какое совпадение, — смахнув с камзола невидимую пылинку, хозяин изволил отвернуться от окна. — Итак, слушай внимательно, Птица…

Полина

Странный это был сон. Зелёная поляна, величественный замок чернее ночи, и я… торопилась влететь в распахнутое окно к кому-то очень важному. Только не успела. И испытала такое отчаянное разочарование!.. Впрочем, это чувство вскоре утихло, потому что пришло понимание: где бы он ни был, я всегда могу найти его…

Потом я снова парила в облаках.

Внизу простирались всё те же туманные леса и пустые города, где испокон веку по тёмным углам и подвалам прячутся неживые, отвратительные твари, а на площадях танцуют призраки юных дев… Жуткое зрелище. А я всё равно смотрела. Потому что где бы ни пролетала, повсюду выискивала его.

Кого?

С этим вопросом и проснулась окончательно.

Перевернулась на бок, стараясь вспомнить, кого именно искала сне? И почему теперь не помню?

Избавляясь от дрёмы, потянулась всем телом. Раскинула в стороны руки, и… замерла, когда левая ладонь упёрлась во что-то тёплое. Или в кого-то?

— О, нет, — выдохнула раздражённо, ибо рядом спал одетый Дориан.

Вспомнилось вдруг вчерашнее — побег, отравление, вероломная Уиззи и седая селянка, а также разговоры, которые слышала в моменты, когда приходила в себя. Странная складывалась картинка. По сюрреалистичности не хуже сна.

Впрочем, порефлексировать вдосталь мне не дали.

— Доброй ночи, — пробудившийся граф улыбался, и даже будучи помятым, лохматым и клыкастым, выглядел весьма очаровательно.

Чего не скажешь обо мне. Больше всего на свете хотелось умыться и переодеться во что-то не такое… кровавое?

— Доброй ночи, — буркнула в ответ, разглядывая бурые пятна крови на бывшей когда-то белой офисной блузке.

— Вижу вам лучше, — умиротворённо заключил Дориан.

— Физически — да.

О моральной стороне предпочла промолчать, ибо сама ещё не разобралась со своими противоречивыми чувствами: я всё ещё считала графа похитителем и ужасным человеком, но одновременно с тем испытывала благодарность за своё спасение.

— А почему у меня вся блузка в крови?

— О, это не ваша кровь, — ответил Дориан, потягиваясь. — Это я от оборотней отбивался, вот и испачкал куртку, а тут вы… решили сбежать, и…

— А можно без этого бреда? Я правда хочу понять, что происходит.

— Многое происходит. Вы спрашивайте, я отвечу, — внезапно согласился граф.

Удивило и то, что он перебрался на противоположный угол кровати, увеличив тем самым дистанцию между ними. И сначала я оценила этот жест доброй воли. Но отсесть граф отсел, а взгляд его так и остался заинтересованным, плотоядным.

Ненавижу, когда спросонья уже не по себе. Однако и разговор необходим, так что, выдохнув и обняв согнутые в коленках ноги, начала описывать своё видение ситуации:

— Начнём сначала: меня отравили, но я, кажется, выжила. А вы, кажется, вампир. Ну или у меня глюки какие-то странные, однотипные.

Граф усмехнулся. Ответил, впрочем, серьёзно:

— Вас отравили, но вы поправились. Возможно, концентрация яда была небольшой. Или сработали методы Ирмен. Ну и кровопускание немного помогло.

— Можно чуть подобнее о кровопускании?

Дориан несколько замялся и почесал нос:

— Обычное кровопускание. Я выпил часть вашей крови. Небольшую. И строго говоря, я её не пил, она же отравленная была.

Его фраза: «выпил часть вашей крови» продолжала бы звучать бредовее любого бреда, если бы граф не продолжал демонстрировать по поводу и без длинные клыки, а память не подкинула воспоминание о нежном поцелуе в запястье, закончившимся двумя проколами.

Это ведь точно было. Разглядывая собственную руку, я насчитала три пары круглых шрамиков, похожих на зажившие комариные укусы.

— Господи, вы настоящий вампир…

— У нас не принято поминать кого-то из Семёрки всуе.

— Вы сейчас о чём? — уточнила машинально.

— О Боге Эрхейвена. Он семиедин… В моём замке, по понятным причинам, вы не найдёте храмовой символики, — Дорин слегка зевнул, и я поймала себя на мысли, что его клыки больше не удивляют. — Однако если поедете в Ружницу или Джабелку, то над каждой дверью и или воротами увидите кованую семиконечную звезду, заключённую в круг.

— А Ружница и Жа… — я запнулась на непривычном названии.

— Джабелка, — поправил граф, —