— Да, потому что ты теперь зависишь от меня, — осклабил­ся Нероне. — Однако ближе к делу. Надеюсь, ты пришла не с пустыми руками? Деньги при тебе?

— А ты сделал то... ту работу, за которую хочешь денег?

— Неужели ты думаешь, что я тебя обманул? Нет, милашка, мне это невыгодно, мне надо, чтобы ты была со мной повяза­на кровью. Гм, ведь ты мне еще понадобишься.

— Значит, мой муж...

— На том свете твой муженек, не сомневайся. — Он протя­нул руку. — Давай мои золотые.

Зоя вытащила спрятанный под плащом кошель и отдала Не­роне.

— И это все? — он недовольно поморщился.

— Марина не смогла дать больше, — поспешно ответила Зоя. — Она ведь скрывает от Донато, для чего ей нужны деньги.

— Скрывает? Гм, им обоим есть что скрывать. А ты расска­зала ей о Бандекке?

— Рассказала. Но она не поверила. Видно, муж сумел ее убедить.

— Так они не поссорились? — Нероне был явно разочарован.

— Судя по всему, нет. Живут в мире и согласии.

— Вот как?.. Выходит, простили друг друга, — с хмурым ви­дом пробормотал генуэзец и, немного помолчав, обратился к Зое: — Значит, говоришь, у них дружное семейство? Кажет­ся, двое детей?

— Да. И весной будет третий.

— И что же, Донато — хороший отец?

— По-моему, очень хороший. Я редко видела мужчин, ко­торые так любят и балуют своих детей.

— Странно. Не думал, что этот римлянин способен быть таким чувствительным. Но это даже хорошо. — Нероне кри­во усмехнулся. — Что ж, милашка, больших денег ты мне не принесла, поэтому, как договорились, остальное отплатишь услугами.

— Какими услугами? Когда? — испугалась Зоя.

— Еще не знаю, время покажет. Не бойся, для тебя самой в этом опасности не будет. Но помни: ты у меня на крючке, так что не вздумай своевольничать и распускать язык. Иначе всем станет известно, что именно ты наняла убийц для своего му­женька.

У Зои все похолодело внутри: она поняла, что за освобож­дение от домашнего рабства ей теперь придется расплачивать­ся ежедневным страхом, и зависимость от преступника будет висеть над ней, как дамоклов меч.

В этот момент где-то недалеко раздался голос Агафьи, окли­кавшей Зою, и Нероне, быстро оглянувшись по сторонам, про­шептал:

— Не забывай меня. Когда будет надо, я тебя найду.

Он исчез так же молниеносно, как и появился. Зоя кинулась по каменным ступеням вверх и почти столкнулась с Агафьей, которая тут же сообщила:

— Госпожа, иди в дом, тебя хозяева зовут.

— А в чем дело? — слегка запыхавшись от волнения, спро­сила Зоя.

— Не знаю. Мне велено было тебя найти.

Немногословность Агафьи лишний раз подтверждала, что

Зоя не пользуется доверием и симпатией этой близкой к Ма­рине служанки. Возможно, Агафья чутьем угадывала опас­ность, которую могла навлечь на их дом незваная гостья.

К удивлению Зои, Марина и Донато встречали ее в большой комнате стоя и с каким-то странным выражением лиц. В углу маячила сухопарая фигура управителя Гермия, которого Зоя за худобу и красноватый цвет волос мысленно прозвала «ры­жей жердью».

— Что-то случилось? — спросила она настороженно, пере­водя взгляд с Марины на Донато.

Она ожидала, что ей ответит Марина, но ответ прозвучал из уст Донато, который до сих пор избегал разговаривать с Зоей:

— Да, синьора, случилось печальное событие, которое ка­сается вас. Сегодня мой управитель, — он кивнул на Гермия, — вернулся из Солдайи и сообщил, что ваш муж, купец Варух Обол, умер.

— Умер?.. — Зоя придала своему лицу выражение крайней растерянности. — Но ведь он был совершенно здоров... Когда и как это случилось?

— Расскажи, Гермий, — велел Донато.

Управитель сделал шаг вперед и бесстрастным голосом со­общил:

— Вчера вечером купец возвращался из таверны, по дороге к нему пристал какой-то пьяница, между ними вышла драка, и купец скончался от удара ножом.

— А того пьяницу поймали? — спросила Зоя. — Его кто-нибудь опознал?

— Нет, убийца сбежал и остался неизвестным.

Несколько секунд длилось молчание, потом Марина со вздохом произнесла:

— Ну, что ж, Зоя, ты теперь вдова.

— Да... как все неожиданно... — пролепетала Зоя, поту­пившись.

Женщины подошли друг к дружке, обнялись, и Марина прошептала на ухо Зое:

— Значит, ты все-таки довела дело до конца?

Зоя вначале хотела сделать вид, что все обошлось без ее уча­стия, но потом вспомнила о деньгах, отданных Нероне, и про­молчала.

Голос Донато прозвучал с суховатой вежливостью:

— Примите наши соболезнования, синьора. Наверное, вам следует немедленно вернуться в Солдайю на похороны ваше­го супруга. Дорожная повозка для вас уже готова.

— Да... благодарю. — Зоя присела в легком поклоне и, не поднимая глаз, удалилась из комнаты.

Когда вышел и Гермий, Донато насмешливым тоном заме­тил:

— Какое странное совпадение! Твоя подруга захотела изба­виться от мужа — и вот, пожалуйста, его нет!

— Что ж, бывают совпадения,— пожала плечами Марина. — Купец любил ходить по притонам, вот и погиб в пьяной драке.

— Удачно все сложилось для твоей Зои. Теперь и моя по­мощь ей не нужна.

— Ты так стремился поскорее выпроводить Зою из нашего дома, что это бросалось в глаза, — с упреком заметила Марина.

— Да, потому что она невольно напоминает мне о Нероне Одерико. А я хочу, чтобы этот осколок прошлого навсегда ис­чез из нашей жизни и даже стерся из памяти.

В октябре по Кафе разнеслась новость о несчастье, постиг­шем таверну «Золотое колесо». Это злачное место, дав­но имевшее худую славу у добропорядочных горожан, теперь само оказалось жертвой жестокого нападения. Неиз­вестные грабители, вломившись ночью, не только забрали деньги, которые им удалось найти, но перебили посуду, поре­зали мешки и корзины с продовольствием и, что самое страш­ное — убили хозяйку «Золотого колеса», Бандекку, молодую бойкую красотку, заправлявшую всеми делами от имени сво­его престарелого слабоумного мужа. Ее нашли заколотой кин­жалом; и на лице у несчастной застыло такое выражение ужа­са, словно она увидела перед собой призрак.

Никто не мог описать внешности преступников и даже назвать их числа. Трактирный слуга Фестино, которого в на­чале нападения оглушили ударом по голове и связали, оч­нувшись, утверждал, что бандитов было человек пять. А по­стоялец гостиницы, не спавший в ту ночь, говорил, что видел только одну подозрительную фигуру, выбегавшую из таверны. Впрочем, в темноте он мог просто не рассмотреть остальных.